Вчера в Москве состоялась пресс-конференция, посвященная возрождению Хмелиты, фамильной усадьбы Александра Грибоедова. Музей-усадьба "Хмелита" — одна из немногих, а может быть, единственная в России провинциальная усадьба, которая не только не гибнет, а реставрируется и развивается. Правда, на американские деньги. Корреспондент Ъ ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА встретилась с директором музея-усадьбы "Хмелита", архитектором-реставратором ВИКТОРОМ КУЛАКОВЫМ.
— За тридцать лет, проведенных в Хмелите, вы ухитрились поднять усадьбу из развалин, открыть в ней музей, а теперь строите гостиницу и, похоже, ждете туристов чуть не со всего света. Вы что же, оптимист?
— Да нет, в светлое будущее я не верю. Просто однажды я понял, что должен все бросить и поехать в Хмелиту навсегда. Ночью, когда ехал на поезде, думал — хоть бы он сошел с рельс, чтобы не доехать. За все заплачена очень большая цена.
— Как вы впервые попали в Хмелиту?
— В 1966 году. Мы приехали в Вязьму с Петром Барановским, моим учителем. Мест в гостинице не было, спали сидя на диване. Встали в четыре утра, поехали в Хмелиту. Туман, слякоть, грязь. Пошли на огонек --и вышли к совхозной столовой, которая размещалась во флигеле усадьбы. От главного дома остался только остов. После революции в усадьбе был колхоз, потом совхоз. В войну здание не пострадало, но благополучно сгорело в начале 50-х годов. В нем был склад, в галерее — конюшни. А в парадном зале, который сейчас восстановлен, хранили лыко. Оно и сгорело вместе с домом почти дотла. Но внутри ампирной полуразрушенной "коробки" сохранился уникальный XVIII век — с колоннами, круглыми и овальными окнами, рублеными сандриками и прочим.
Мы сделали невозможное и 10 января 1995 года открыли первый в России Музей Грибоедова. Но после 1995 года денег нам больше не давали.
— В таком же положении оказалось множество провинциальных музеев и усадеб. Поленово, Абрамцево влачат с тех пор жалкое существование.
— Мне повезло — я встретился с исследовательницей русской истории, американкой Присциллой Рузвельт. Я повез ее в Хмелиту. В 1997 году Присцилла Рузвельт, специалист по русской истории и литературе Дэвид Эванс и праправнучка владельца Кусково Кира Шереметева основали общество "Американских друзей русской усадьбы" и начали помогать Хмелите. Я им предельно благодарен, потому что за последние два года они мне дали $30 тысяч на реставрационные работы.
— Обычно при получении грантов американские спонсоры настаивают на том, чтобы оплачивать только половину затрат. Оставшуюся половину средств получатель гранта должен раздобыть сам — это должно стимулировать инициативу.
— Между бывшим министром культуры Егоровым и Присциллой Рузвельт была договоренность, что все будет "фифти-фифти". Однако за тот же период от родной державы я получил 150 тысяч рублей, то есть $5 тысяч. Сейчас ко мне из Минкульта идут вроде бы 400 тысяч рублей, но пока не пришли.
— Есть ли у усадьбы "Хмелита" перспективы заработать самостоятельно?
— Я уверен, что мы можем что-то заработать. Американцы мне присылали директора туристического центра Ньюпорта — он считает, что перспективы колоссальные. Он сделал мне бизнес-план: для начала нужны гостиница и автобус. На все это надо $1 млн.
— Вы серьезно думаете, что к вам будут ездить туристы?
— Наш контингент экскурсантов долго был своеобразным — только школьники из окружающих районов. Но в прошлом году мы заметили, что все больше так называемых одиночек. В 32 км от Хмелиты проходит трасса Москва--Минск. Много отдыхающих москвичей приезжают на машинах, а у нас до сих пор нет ни где поесть, ни где отдохнуть.
— Для американцев нет ничего странного в том, чтобы отправится из Нью-Йорка в Ньюпорт, где расположены дворцы-музеи Вандербилтов или Кеннеди, и полежать на газоне или осмотреть особняк аристократов. Но для русских это странно. Вряд ли Хмелите удастся зарабатывать по $14 млн в год, как ньюпортские музеи.
— Конечно, американские рецепты к России не применишь. Усадьба не может жить полностью на свои деньги. На свете вообще нет такого музея, который бы жил на свои деньги. Им всегда помогают — кому государство, кому частные лица. Тем не менее зарабатывать надо, и для этого все способы хороши, кроме разрушения.
--По российскому закону приватизировать федеральные памятники нельзя.
— Я глубочайшим образом уверен, что памятники приватизировать нужно. И федеральные в том числе. На территории моего заповедника есть усадьба "Высокое", принадлежавшая Шереметевым. Там сохранился уникальный павильон-птичник середины XIX века, построенный Николаем Бенуа. Несмотря на все мои усилия, в птичнике до сих работает пилорама, и когда бревно подается под пилу, весь птичник дрожит и подпрыгивает над землей. И мне становится страшно. Если дальше все останется как сейчас, ни приватизировать, ни спасать будет уже нечего.