Московский арбитражный суд не стал рассматривать иск столичной прокуратуры по "Норильскому никелю" и вчера вернул его истцу. Что, впрочем, не означает, что об этом деле теперь можно вовсе забыть — судьи лишь отметили, что в иске слишком много требований к разным ответчикам, и попросили прокуратуру их разделить. Таким образом, вопрос, не свидетельствует ли случай с "Норильским никелем" о возможном пересмотре итогов залоговых аукционов, а за ними и всей приватизации, остается открытым.
Еще кандидатом в президенты Владимир Путин заявил: "Пересмотра итогов приватизации не будет". Это отметили все. Куда меньше внимания обратили на то, что Путин на этом точку отнюдь не поставил, а добавил: "Кроме тех случаев, когда в суде будут доказаны нарушения закона". Формула, казалось бы, безупречная, однако оказывается, это не совсем так.
Уже став президентом, Владимир Путин заговорил о необходимости инвентаризации государственной собственности. Одним из итогов инвентаризации, очевидно, и стало обращение в суд со стороны московской прокуратуры, которая поставила под сомнение итоги залогового аукциона по "Норильскому никелю". Можно ожидать, что "Норильским никелем" дело не ограничится.
В связи с этим стоит обратить внимание на то, что любой залоговый аукцион на самом деле заканчивался добровольной сделкой, полноправным участником которой было государство. И вопрос о цене сделки, который сейчас поднимают прокуроры, к делу никак не относится. Во-первых, на момент проведения аукционов многие приватизированные объекты просто не имели реальной рыночной цены. Во-вторых (и это гораздо важнее), если вчера цена устраивала государство, а сегодня нет, это не имеет никакого отношения к праву. Это уже политика, похожая на большевистскую: понадобились деньги — объявили нэп, опять понадобились — свернули нэп, ну а собственность, уже чужую, присвоили. В этом контексте неслучайно, что первые сомнения в справедливом исходе залоговых аукционов зародил у прокуратуры именно "Норильский никель" — прибыльное предприятие, которое, по свидетельству Евгения Ясина, не только успешно экспортирует свою продукцию, но и имеет социальные программы, "о которых остальным предприятиям можно только мечтать".
Пересмотр результатов залоговых аукционов и — шире — всей приватизации, как бы неумело и неэффективно она ни была проведена,— это отнюдь не диктатура закона. Хотя слово "диктатура" вполне уместно. Если Владимир Путин не расстался с мечтой о 10-процентном экономическом росте, то опасения нового передела собственности надолго откладывают воплощение этой мечты, так как делают и без того не особо инвестиционно привлекательную Россию и вовсе отпугивающей инвесторов.
На самом деле мечта Владимира Путина реальна, и от ее реализации выиграет не только президент, но и все граждане. Воплощение этой мечты приблизит не применение прокуратуры к предпринимателю, а гарантии защиты прав собственности. То, что любого российского предпринимателя всегда можно обвинить в нарушении законов, во всяком случае налоговых, признают все — такими уж были и до сих пор остаются эти законы, что бизнес, пытавшийся дословно их выполнять, был обречен на вымирание. И Владимир Путин знает об этом не понаслышке еще со времен своей работы в Санкт-Петербурге, когда он крепил внешнеэкономические связи. Сейчас правительство говорит о налоговой реформе, которая снизит налоговое бремя. Это ли не признание того, что существующие сейчас налоги несправедливы?
Это и первый шаг к фактической амнистии экономических правонарушений. Нужно сделать следующий — признать, что все сделки, касающиеся приватизации госсобственности, не подлежат пересмотру, если не доказано, что при их заключении были совершены уголовные преступления. В конце концов государство амнистирует в первую очередь себя, а уже потом новых собственников. Пора признать: амнистия честнее конфискации.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ