Еврокомиссар по энергетической политике ГЮНТЕР ОТТИНГЕР рассказал корреспондентам "Ъ" ОЛЕГУ ГАВРИШУ и НАТАЛЬЕ ГРИБ, что ЕС рассчитывает на рост доли России на европейском газовом рынке, но не собирается представлять "Газпрому" и его проектам никаких особых условий.
— Какие перспективы есть у российского газа на европейском рынке?
— Сегодня российский газ составляет четверть общего потребления ЕС. В ближайшем будущем наше собственное производство будет уменьшаться. Я уверен, что доля российского газа в среднесрочной перспективе может подняться до 30-35%. Поэтому нужна надежная инфраструктура для транспортировки. При этом строящийся газопровод Nord Stream и планируемый South Stream могут использоваться как дополнительные, но украинские и белорусские трубы в последующие десятилетия продолжат играть самую существенную роль.
— Проект строительства газопровода South Stream получит статус TEN в Евросоюзе, что позволит ему рассчитывать на финансирование со стороны ЕС?
— South Stream — это интересный проект, но не более того. Среди его участников, видимо, будут и члены ЕС. Но для нас он не является маршрутом поставок газа из Каспийского региона. Мы заинтересованы в том, чтоб связь между этим регионом и Европой была прямой.
— То есть для Евросоюза проект Nabucco по-прежнему более предпочтителен, чем South Stream?
— Да, конечно.
— Проект South Stream будет освобожден от правил либерализации рынка газа, обязывающих допускать третьих лиц к трубе?
— Пока мы не рассматриваем этот вопрос по South Stream.
— В декабре "Газпром" передал Еврокомиссии перечень своих требований по третьему энергопакету. Когда можно ждать на них ответы, например, в отношении инвестиций из третьих стран?
— На все вопросы касательно третьего энергопакета в последние недели были даны ответы. Некоторые наши интересы с Россией расходятся, но серьезных противоречий нет. По поводу инвестиций из третьих стран — они всегда приветствуются, но партнеры должны принять наши правила рынка.
— Российских газовиков беспокоит вопрос назначения независимого транспортного оператора в ЕС, что не позволит вертикально интегрированным компаниям контролировать транспортировку газа.
— Вы должны понимать, что это не какое-то особое требование для России — это общее правило для всех наших партнеров. И я уверен, что "Газпром" и другие российские компании примут наши требования.
— После смены власти на Украине отношения Брюсселя с Киевом в энергетической сфере стали более эффективны?
— Я демократ и потому принимаю любой результат выборов. В том числе это правительство. Оно энергичное, и я вижу, что у него действительно активные переговоры с Россией по всем вопросам, касающимся энергетики. И я думаю, что это правительство конструктивно и открыто по отношению к нам.
— Риски по возможному срыву поставок газа остались?
— Пока нет. А если они появятся, то мы постараемся еще больше снизить зависимость от существующей схемы поставок.
— Насколько актуален для ЕС вопрос добычи сланцевых газов? Можно ли эти проекты осуществить?
— Мы работаем над диверсификацией источников энергии. Но сланцевый газ не сможет стать значительной альтернативой импорту природного газа. Он может быть лишь дополнительным источником энергоресурсов и то в отдельных странах вроде Польши и Испании.
— Что тогда является более реальной альтернативой?
— Мы будем строить терминалы по регазификации в Средиземноморье, а газ поставлять с Ближнего Востока и Северной Африки. В любом случае природный газ останется самой важной составляющей европейского энергорынка на три-четыре десятилетия вперед.
Полный текст интервью читайте на сайте www.kommersant.ru.