На третьей минуте "Телохранителей и убийц" (Shu yeu wei heng, 2009) Тедди Чана агитатор, просвещающий в 1906 году рабочих-кули в британском Гонконге, получит пулю в лоб, едва задавшись вопросом: "Возможна ли в Китае настоящая демократия?" На 18-й минуте полицейские в пробковых шлемах разгонят несанкционированное сборище, а олигарх (Ван Сюэци), финансирующий газету либеральной оппозиции, потащит домой сына (Ван Боче), подавшегося в революционеры и поставившего тем самым под угрозу свое обучение в Йеле. На 24-й минуте на головы прячущихся в оперном театре боевиков тайного общества "Боксеров" обрушатся ниндзя генерала Яня (Цзюнь Ху), на 36-й — дикого вида нищий (Леон Лай) развернет смертоносный железный веер, а "зеленый гигант" (Менке Батыр), похожий на боксера Валуева, одной рукой отшвырнет кого-то на пару километров, на 63-й — порочный полицейский (Донни Ен) нравственно переродится, узнав, что у него есть дочь и надо срочно сделать революцию, дабы она не стыдилась отца.
Серолицые дети воткнут в гиганта сотню ножей, не задев жизненно важных органов. Наперерез героям бросится убийца в карнавальной маске, делающей его похожим на "невесту Чаки" — куклу из фильмов ужасов. Либеральный интеллигент-редактор (Люн Кафай) на мгновение излечится от близорукости, чтобы всадить пулю в наемника охранки. Герои красиво умрут в рапиде, спасенный ими вождь грядущей революции Сунь Ятсен (Чжан Ханьюй) на конспиративном собрании поклянется, что их кровь пролилась недаром, а британские полицейские неторопливо прибегут на поле боя и, оглядев наполовину сожженный Гонконг, строго спросят: "Кто это сделал?"
Что за сон пьяного мастера кунг-фу, социалистический по содержанию и гонконгский по форме? Такое вот снимают теперь в Китае историко-революционное кино: осознав, что революцию в белых перчатках не делают, а "тротуар истории", если вспомнить Владимира Ленина, это вам не Невский проспект, начинают летать по воздуху, пикируя на головы реакционерам. Для России такой фильм — хорошо забытое старое. В 1970-х годах точно так же Гражданская война стала предлогом для "истернов" Никиты Михалкова и Самвела Гаспарова. И это был вернейший симптом того, что идеология исчерпала себя.
Кадр из фильма «Телохранители и убийцы»
Слишком просто пересказать фильм в переводе на русский. Типа Ленина — а вместе с ним и саму революцию — спасают от наемных убийц царского или временного правительства Эраст Фандорин, боярыня Морозова и Ленька Пантелеев. Проблема в том, что Сунь Ятсен для Китая, хоть и модернизированного, но верного заветам председателя Мао,— не совсем, точнее говоря, совсем не Ленин.
Основатель националистической и республиканской партии Гоминьдан после полутора десятилетий гражданских войн вступил перед смертью (1925) в союз с коммунистами. Но уже через два года его преемник Чан Кайши протопил соратникам Мао такую кровавую баню, что вздрогнул весь мир. Сунь Ятсен — икона антикоммунистического Тайваня, но ущербная: с "красными" якшался. В континентальном же Китае его роль в революции высоко ценят, но тоже не могут простить, что он выкормил Чан Кайши. Оказалось, что тяжелый случай идеологического когнитивного диссонанса лечится просто. Достаточно доверить фильм отмороженному ремесленнику из Гонконга — и все исторические концы срастутся сами собой. Даже покатится по лестнице повозка рикши — Тедди Чан не лыком шит и вполне себе постмодернистско-конфуцианский Эйзенштейн. Коляску из "Броненосца "Потемкин"" за многие годы не вставлял в свои опусы только лентяй. Но совместить коммерческий жанр с трагическим пафосом революции удалось лишь Серджо Леоне в гениальной "Пригоршне динамита" (1971): Тедди Чан только подтвердил это правило.
В прокате с 5 августа