Вчера в подмосковном Сергиевом Посаде милиционеры освободили четырех женщин, которых взял в заложники известный всему городу рецидивист-алкоголик Павел Костякин. Он требовал телевидения, священника и денег на водку. Но так ничего и не получил. С подробностями — СЕРГЕЙ Ъ-ТОПОЛЬ.
Два дня назад жительница Сергиева Посада Зинаида Гуськова сдала комнату Зинаиде Уткиной, Анне Белогластиковой и Яне Полотнянниковой, приехавшим помолиться в Троице-Сергиевой лавре. Но с хозяевами постояльцам не повезло: всю ночь на четверг сын Гуськовой Павел Костякин громко ругался с матерью, выпрашивая деньги на водку. А не получив желаемого, в четыре часа утра взял в заложницы и богомолок, собиравшихся к заутрене, и собственную мать.
Угрожая зарубить женщин топором, он вновь стал требовать деньги. Однако ему ответили отказом. Около восьми утра одной из заложниц удалось выбросить в окно записку с просьбой о помощи, адресованную "добрым людям". Каким-то чудом на клочок бумаги обратил внимание проходивший по улице человек, который сразу же отнес его в отделение милиции, расположенное в 150 метрах от дома Уткиной.
Милиционеры отнеслись к записке со всей серьезностью, поскольку хорошо знали 39-летнего Костякина. Он трижды побывал за решеткой за кражи, отсидев в общей сложности шесть лет. В заключении рецидивист, и без того неуравновешенный, получил черепно-мозговую травму. После этого у него окончательно поехала крыша, и алкоголик Костякин стал постоянным пациентом местной психиатрической больницы. Последний раз он вышел оттуда две недели назад, подлечившись после очередного запоя.
В 8.30 в к дому Уткиной на улица Митькина, 27 прибыли милиционеры. К ним бросилась Полотнянникова, которой удалось к тому времени выбраться из окна, и рассказала, что происходит в квартире. Дом уже окружили соседи, охотно обсуждавшие происшествие. "Я с этим Пашкой несколько раз выпивал,— рассказывал потом корреспонденту Ъ местный житель Сергей Жаров.— Пил он сильно и закусывал просроченными таблетками от эпилепсии, ему мать их откуда-то приносила. А как напьется, буянил. Два года назад чуть не сгорел: уснул с папиросой в руке. Я его тогда спас. А теперь вот думаю: может, зря?"
Костякина стали уговаривать отпустить женщин. Но он вошел в раж и потребовал привести священника и журналистов. Преступнику пошли навстречу: к месту событий из лавры пришел отец Алексей и прибыла бригада местного телевидения. В сопровождении участкового Андрея Пашина они попытались войти в дом, который к тому времени уже был оцеплен бойцами сергиевопосадского ОМОНа. Узнав, что телевизионщики местные, Костякин заявил, что разговаривать будет только с московскими. Тогда отец Алексей попытался призвать алкоголика к благоразумию, на что Костякин заявил: "Мне было видение, и какие-то голоса велели сделать то, что я делаю". Свою короткую речь Костякин закончил отборным матом.
У милиционеров лопнуло терпение, и в 12.55 они через окно ворвались в дом. И увидели, что Костякин занес топор над лежащей на топчане Уткиной. К счастью, он не успел нанести удар и переключился на оперативников. Один из них получил легкое ранение, но в итоге все кончилось тем, что буяна скрутили и за руки и за ноги вынесли из дома. Уже на улице на него надели наручники и отправили в СИЗО. Богомолок и мать Костякина увезли в городскую прокуратуру для дачи показаний. Женщины очень просили отпустить их на службу в церковь, однако милиционеры сказали, что до вечера не управятся.