Школа закончилась. Одноклассница Соня вышила Хане картинку крестиком — маленькая девочка в широкополой шляпе плачет, но улыбается. Нужно готовиться к лету. Хана и Яша уезжают на море, и каждый собирает свое. У Ханы сняли брекеты, и там, под брекетами, обнаружились совсем новые прекрасно ровные зубы, которые страшно трогать, и я вижу, как аккуратно она ест бутерброд. В детстве я занимался музыкой, и мне купили лакированные туфли для концертов, и я еле ходил, стараясь их не запачкать и не поцарапать. Месяца два. Потом я просто гордился ими, но уже научился ходить и бегать, не думая о своем отражении в туфлях, поэтому очень скоро они не отличались от всей остальной обуви и в них можно было бы играть, в футбол, но меня не брали — я пропускал в ворота. С этой новой улыбкой Хану запросто можно ставить в ворота моего детства, и она никого не пропустит, да никто и сам по себе не пройдет мимо.
Кроме зубов Хана возьмет на море толстую книжку, может быть, даже две, сарафан, примеры по математике, тапочки на резинках и резиночки для волос. С Яшей сложнее. Даже с утра, пробираясь в полусне от кровати к дверям в детский садик, он норовит прихватить с собой все машинки, конфеты, игрушки и DVD, какие встретятся по дороге. И он совершенно согласен забыть дома сменную обувь, перчатки, куртку, а все, что ему все-таки удастся утащить с собой, он забудет уже в саду.— Папа, нет! Если ты забираешь его из сада, то это не он забыл, а вы оба! — Хана, кем ты будешь, когда вырастешь? — Не знаю еще, а что? — А похоже, что адвокатом.
Так вот Яшу надо собрать на море по-настоящему, в прошлом году он перестал бояться открытой воды и овладел бассейном поперек. Для вдоль ему пока нужны специальные нарукавники или круг, но для моря этого недостаточно, и в спортивном магазине Яков запросил маску и ласты, чтобы нырять за сокровищами.— Откуда там сокровища, Яша? — От пиратов! — Ну тогда тебе еще понадобится трубка.— Да, трубка! Пираты всегда курят трубку.— Погоди, ты не пират, ты добрый юнга Джим, а трубка тебе нужна, чтобы дышать под водой.
Детская трубка плохо влезает в детский рот, особенно в рот с неправильным прикусом, когда у Яши выпадут молочные зубы, надо будет ему тоже поставить брекеты.— Будешь носить брекеты, Яша? — Нет не вуду, у меня ве трупка во рту!
У Якова все будущее происходит в настоящем, поэтому любые предложения и планы надо строить, исходя из текущего момента. Девушка на кассе предлагает три пары детских носков со скидкой.— Хочешь носки, Яша? — Папа, мы же купили ласты! Разве ласты носят с носками? — А ты выйдешь из моря, снимешь ласты и наденешь носки. — На мокрые ноги? — Очередь за нами уже смеется.— Ну иди выбирай полотенце.
В детстве я уезжал на море позже всех, потому что занятия в музыкальной школе заканчивались позже, а вплоть до выпускного класса я не рисковал расстраивать маму. От этих поездок оставались цветные слайды, ракушки с тусклым названием "рапан", загар, не сходивший до Нового года, и фрикативное малоросское "г", раздражавшее мою учительницу сольфеджио пуще невзятой ноты. От современного отдыха у детей остается горка иностранных слов и бесконечные мегабайты цифровых фотографий, которые я надеюсь разобрать на пенсии и наконец посмотреть. Но предвкушение моря совершенно не изменилось. И хотя до отъезда еще несколько дней, вернувшись из магазина, Яша с Ханой бросились собирать вещи.
У Ханы рюкзак. В нем у нее совершенно походный вид. Не хватает гитары. Вместо гитары у нее есть iPod, куда я должен записать Beatles, Севильского цирюльника, Queen и Дискотеку Аварию, признать нелюбовь к которой мне мешает только незнание репертуара.— Положи мне, пожалуйста, примеры по математике и PSP.
Это в целом нехитрый ход, принесение в жертву пешки — примеры, которые все равно через месяц никто не проверит,— ради выигрыша ферзя — игровой приставки, но он безотказно срабатывает, и приставка едет купаться в море, хорошо, если приедет потом назад, вся в царапинах и песчинках, без зарядки, которая, кстати, где? Еще полчаса мы ищем вдвоем зарядку, потом Хана показательно аккуратно укладывает сарафан, всю остальную одежду наваливает горою и, сев на толстый рюкзак верхом, затягивает рюкзак с видом Самсона, закрывающего пасть льву.— Я готова!
— И я готов! — раздается из детской Яши. Он даже суп готов есть, если наперегонки, поэтому вне зависимости от реального положения дел Яша знает, что главное — первым крикнуть, после чего еще пару ложек можно быстро отправить в рот, авось и не придерутся. Вот и сейчас мы решили не придираться и просто остались ждать, когда Яша придет показать результаты сборов. Я заранее представлял себе... Но я ошибался. Через десять минут Яша вышел, точнее, выехал из детской с полной выкладкой, хоть прямо сейчас на море.
Он сидел на мотоцикле в плавках и джинсовой куртке, из карманов которой торчали игрушечные машинки, детали от конструктора, пара карандашей. На ногах у него были носки, поверх которых были надеты ласты, на голове громоздилась маска, в одной руке меч, в другой — трубка, которую не курить. За спиной у Яши болталась сумка, из которой выглядывал некогда белый медведь, а на плечах еле помещалось свернутое в солдатскую скатку банное полотенце. И огромная улыбка неправильного прикуса на лице.
Хана обошла его несколько раз кругом и, повернувшись ко мне, спросила: знаешь, папа, что я считаю? — Примеры по математике? — решил не поддаваться я.— Я считаю, пусть так и едет. Так мы не будем скучать на море.— Да, мы не будем скучать, мы будем искать сокровища, а папа будет по нам скучать.