Многие зарубежные спектакли, включенные в афишу Чеховского театрального фестиваля (на фото — "Безымянный яд — Черный монах" Дзе Канамори), начали свое мировое турне с Москвы.
В честь юбилея одного из главных русских классиков и, безусловно, самого главного русского драматурга Чеховский фестиваль в этом году проходит вне очереди (обычно он проводится по нечетным годам). Он начался 25 мая. Почти все спектакли, заявленные в рассчитанной на два с лишним месяца программе, можно, как и фестиваль, назвать внеочередными: программа не собиралась по принципу "посмотрим, что есть в мире, и привезем лучшее", а придумывалась специально для юбилейного фестиваля. В мире немало режиссеров, которые считаются специалистами по Чехову, знают вдоль и поперек его драматургию, поставили все пьесы русского классика, а некоторые не по одному разу (а если вдруг какую-то еще не ставили, то непременно мечтают это сделать). Так вот эти специалисты к чеховскому проекту не привлекались. Как раз напротив — поставить чеховские спектакли пригласили режиссеров, которые, услышав это предложение, вероятно, удивленно поднимали брови: Чехова? Почему я?
Наверняка удивился Жозеф Надж, печальный французский клоун венгерского происхождения, хореограф и театральный философ, автор загадочных визионерских спектаклей, кажется, бесконечно далеких от какой-либо литературности. Но вот же, сделал спектакль, основанный на чеховской "Лебединой песне". Наверняка удивился и Дзе Канамори, молодой японский хореограф, который пытается соединить национальные традиции философского танца с европейским модерн-дансом и никакого интереса к русским пьесам не выказывавший. Впрочем, пьеса ему и не понадобилась: японец впечатлился "Палатой номер 6" и "Черным монахом". Скорее всего, удивился и Начо Дуато, выдающийся испанский балетмейстер. И пусть в его "Бесконечном саду" влияние русского гения скорее угадывается, чем узнается — все равно импульс исходил от последней пьесы Чехова.
Может быть, меньше других удивился швейцарский режиссер цирка Даниэле Финци Паска: он уже два раза показывал в Москве свои поэтические, сделанные в жанре "нового цирка" спектакли, и сентиментальная интонация этих представлений многих зрителей наводила на мысль о Чехове. Теперь он реализовал ее в спектакле "Донка". А Франк Касторф, режиссер-провокатор, в свои почти 60 лет остающийся возмутителем спокойствия в Берлине, наверняка давно ждал шанса вступить в бой с большой немецкой традицией постановок Чехова и сделать великого русского драматурга очередным "буревестником революции", хотя бы и на материале пьесы "Три сестры". Возможно, мечтал о Чехове и всемирно известный шведский хореограф Матс Эк, с недавних пор занимающийся режиссурой и на драматической сцене. Теперь он привозит в Москву свой "Вишневый сад".
А кто, скорее всего, совсем не удивился предложению поучаствовать в юбилейном фестивале, так это московские режиссеры. Любой русский режиссер к встрече с Чеховым должен быть "всегда готов". Впрочем, и здесь Чеховский фестиваль решил не идти проторенными путями. Алексей Бородин готовит в РАМТе, как он говорит, "гимн человеческой несуразности" — композицию по водевилям Чехова. А в Театре имени Станиславского Александр Галибин репетирует спектакль "Братья Ч.", фантазию драматурга Елены Греминой на темы чеховской биографии. А чтобы избежать неожиданностей, программа премьер подкреплена уже хорошо знакомыми театралам спектаклями — "Дядей Ваней" Римаса Туминаса, "Вишневым садом" Марка Захарова и "Тремя годами" Сергея Женовача.