Концерт эстрада
Корифей советской эстрады Эдуард Хиль дал концерт для московской клубной публики, разъяснив на простых примерах, что такое "песня остается с человеком". Рассказывает БОРИС БАРАБАНОВ.
Несколько лет назад в клуб "Икра" привезли Михаила Боярского — вечного мушкетера с усами, шляпой, гитарой и отработанными театральными фишечками (см. "Ъ" от 12 марта 2008 года). Герой давно жил отдельной пародийной жизнью в интернете, а клич "тысяча чертей" стал чуть ли не девизом поклонников "Зенита", так что на концерт шли в основном поорать и поржать. За последние полгода видеоролик с вокализом композитора Аркадия Островского "Я так рад, ведь я наконец возвращаюсь домой" собрал в интернете 5 млн просмотров, и настало время везти в столичный клуб его исполнителя — Эдуарда Хиля, неожиданно ставшего интернет-сенсацией по имени Мистер Трололо.
Эдуард Хиль выступал в "16 тоннах". Он выбрал "бюджетный" формат выступления. Звукорежиссер прямо на сцене включал минусовые фонограммы, при этом господин Хиль, как и его земляк Боярский, время от времени подсказывал порядковый номер трека, а иногда просил запустить песню с начала. Кроме них на сцене не было никого и ничего. Музыка звучала плоско и пластмассово, люди, отвечавшие за звук в клубе, не всегда с ходу определяли необходимый уровень голоса, и начало песни нередко "съедалось". Но самое удивительное в том, что в "16 тоннах" качество записи практически не раздражало. К тому же на экраны запустили трогательно-примитивную компьютерную графику — облака, волны или, там, парусники. Было общее ощущение концерта, сделанного на скорую руку, которое чудесным образом не противоречило масштабу фигуры господина Хиля.
С вокализом, благодаря которому Эдуард Хиль получил известность в интернете, певец расправился в самом начале. Дальше он исполнил далеко не полный набор собственных хитов, разделенный на две части довольно бесцветным блоком эстрадных песен в исполнении сына Дмитрия. Самого Эдуарда Анатольевича можно было бы упрекнуть в том, что он злоупотребляет энтузиазмом публики, предоставляя ей возможность самостоятельно, как в караоке, выводить чуть ли не по полпесни. Можно даже углядеть неизбежные для любого певца в возрасте 75 лет потери в вокальном диапазоне. Но бесцветным выступление Эдуарда Хиля никак не назовешь.
В случае выступления артиста "из прошлого" на подмостках передового клуба интереснее всего, конечно, наблюдать за публикой. На концерте Эдуарда Хиля не было ощущения, что прибежали только те, кто знает его как Мистера Трололо. К слову сказать, реакция на этот феномен в России серьезно уступает истерии в США. Если бы здешние журналисты не раздули эту тему, вряд ли народный артист РСФСР Хиль мог бы рассчитывать на приток новой аудитории. И это не "возвращение", потому что он никуда не уходил. И все-таки удивительно, насколько много в "16 тоннах" было людей среднего и старшего возраста. И какой стройный у них сложился хор с молодежью.
Сколько бы ни говорили о том, что "песни советских композиторов" ушли в прошлое, все-таки публика помоложе их каким-то образом узнала. Если, скажем, на объявление ""Песни о друге" из фильма "Путь к причалу"" зрители реагировали вяло, то вступительный свист встретили аплодисментами, а фразу "Третий должен уйти" пели тревожным и дружным хором. Когда он спрашивал зрителей, знают ли они, в каком году Юрий Гагарин полетел в космос, было полное ощущение экзамена, которое молодое поколение держит перед взрослыми. За одним из столиков сидел сын автора вокализа про Трололо, академик РАН Михаил Островский. Он взял у певца микрофон и рассказал о том, как его отец Аркадий Островский сочинил вместе с Константином Ваншенкиным песню "Как провожают пароходы". Набитый под завязку, в основном стоячий зал реагировал искренне и практически без намека на ехидство. Ну, а песню "Потолок ледяной, дверь скрипучая" требовали, как на рок-концерте, дружными воплями. Эдуард Хиль спел ее в самом конце, сопроводив исполнение танцами.