Центральная библиотека N 66 им. Дмитрия Фурманова приглашает всех на выставку известного художника Виктора Семеновича Климашина (1912-1960), который долгие годы был художественным редактором "Огонька". Он автор многих обложек журнала, иллюстрировал рассказы и повести, которые публиковались в "Огоньке".
Виктор Семенович был фронтовиком, и его плакат "Отстоим Москву!" и сейчас помнят многие. Весной 1944 года он с другими художниками выезжал на Белорусский фронт. Побывал в Бухаресте, Берлине. После войны, в 1951 году, Климашин готовил проект советского павильона и руководил его строительством для Международной промышленной выставки в Бомбее. Но Виктор Семенович был и тонким лириком — писал акварелью подмосковные пейзажи (они тоже публиковались в "Огоньке"), создал цикл работ "Москва и москвичи". Работами Виктора Климашина гордится Русский музей. Работы на нашу выставку предоставлены сыном художника. Выставка открывается 9 апреля.
Президент всерьез, N 10Дмитрий Орешкин о двух годах президентства Дмитрия Медведева
Не выходя за рамки
Что же касается Медведева, то одна из главных удач его двухлетнего срока — сохранение сдерживающей рамки. Как минимум в ее качестве выступал лично премьер. А как максимум? Мы не знаем. Кто ведает, как далеко за горизонт может протянуться рука молодого, амбициозного президента, если ее освободить от груза политической конкуренции? Так что лучше не освобождать. Лучше медленные сдержанные перемены, чем стремительный привольный застой. Демократия действительно отвратительная форма правления. Но все остальные еще хуже.
Человек в фуляре, N 9
Всеволод Бельченко о министре экономического развития Эльвире Набиуллиной
Самая милая
Самый милый моему сердцу министр в правительстве. Умная, профессиональная, красивая, элегантная, скромная, деловая, успешная, обеспеченная, счастливая в личной жизни... Ее мужу можно только позавидовать.
А где подвиги?
Из текста я узнала буквально все о нашем новом министре. О том, что стоит у нее в гараже, какие платочки она предпочитает, что она эмоциональна и скромна, при этом талантливый руководитель и эффектная женщина. Я не узнала только одного — в каких же конкретно проектах участвовала эта женщина в платочке, какие конкретно задачи она успешно решила и какую, собственно, пользу принесла она многострадальной Родине.
Карлсон у самовара
Я решила продать самовар. Тульский, пятнадцатилитровый, с царскими медалями и печатью мастера. Итак, кому сегодня нужен самовар XIX века? Искусствоведам — небогаты. Коллекционерам — их российские ряды поредели. Остаются владельцы особняков.
Первой прибыла статная, с тяжелой поступью дама 78 лет. Финансовый директор строительной фирмы. Дама сообщила, что чай любит в пакетиках, а самовар — воспоминание о деревенском детстве — украсил бы ее особняк.
— Может, когда-нибудь и отдохнуть смогу,— вздохнула она.— Сейчас никак: строю и продаю, строю и продаю. Так тяжело управляться с нашими пьяницами, таджики-то все уехали. Внукам еще надо по дому построить, квартиры-то я им сделала.
Я посочувствовала и перевела разговор на самовар, заметив, что в 30-е годы на террасе за этим самоваром собирались ученые-авиаторы и писатели.
— А писатель — это вы,— уточнила монументальная дама.— Вас как зовут?
С досады я иронически бросила: "Астрид Линдгрен" в уверенности, что дочку и уж точно внука она растила на книжках всемирно популярной детской писательницы. Но финдиректор строительства не повела ухом.
Следующим на раритет претендовал владелец архитектурно-инженерного бюро. Блестели перстни на двух мизинцах грубых рабочих рук.
— Самовар ценный,— буркнул он.— Надо будет позвонить сыну в Москву. Или предложить эстонским предпринимателям: я им — антиквариат, они мне — шенгенскую визу. Ненавижу стоять в консульствах за визами. Я позвоню вам, как вас зовут?
И тут как ниоткуда "присамоварился" Карлсон, шепнул: "Астрид Линдгрен". Я повторила.
Начальник управления губернского имущества и одновременно депутат вселял надежду на деловитость: в его коттеджах, стилизованных под русскую усадьбу, без самовара уж точно никак нельзя. Отец малолетних детей, он не прореагировал на "Астрид Линдгрен", пристально рассматривая ковку и царские медали.
И уже в самом конце моих приключений я зашла в скромный кабинет полковника в отставке, представлявшего консалтинговые интересы столичной компании. Услышав "Астрид Линдгрен", лукаво приподнял глаза: "Двойник сказочницы?!" И мы одновременно засмеялись.
Благодаря Астрид я, не чая того, узнала, что типичные представители среднего класса от 25 до 80 лет не читают детям и внукам про Малыша и Карлсона. Да и читают ли они что-нибудь, кроме договоров, приходных ордеров и смет?
Средний класс политически выгоден — он инертен, сосредоточен на семейных ценностях. Но он же — и стабилизатор экономики. В Европе к нему относят интеллигенцию — специалистов, чиновников, высококвалифицированных рабочих. У нас же градация только по уровню доходов! А уровень знаний (чтение), профессиональной компетентности, интересов? Попраны все интересы, кроме единственного — выгоды.
Все, кто заинтересовался антикварным самоваром отечественного производства, владели дорогими особняками с одинаковыми "сайдингом" и "ондулином", с одинаковыми кухнями и диванами, с одинаковыми гаражами и мансардами. Унифицированный быт удобен для бизнеса. Но самовар-то нужен на деревянной террасе. Чтоб не жалюзи в окнах, а росистая сирень и вишневая кипень. И дружеский разговор о книгах, о музыке, о ремесле.
Сравнивая Россию и страны ЕС, ученые Института социологии РАН констатировали: современная Россия — самая индивидуалистическая в Европе. Так с кем же посидеть на террасе у старинного самовара и поговорить об Астрид Линдгрен и Корнее Чуковском, пока дети во дворе играют в лапту не на деньги?