Визит Бориса Ельцина в Норвегию завершен. Подписано четыре документа: Декларация об основах отношений между Россией и Норвегией, Соглашение между правительствами России и Норвегии о торговом и экономическом сотрудничестве и два протокола — по реконструкции комбината "Печенгоникель" и избежанию двойного налогообложения соседних стран. Судить о том, насколько мощный толчок дал визит Бориса Ельцина российско-норвежским отношениям, можно будет, скорее всего, спустя некоторое время. Репортаж из Осло ВЕРОНИКИ Ъ-КУЦЫЛЛО.
С деловыми людьми Норвегии Борис Ельцин встретился поздно вечером в понедельник. Выступая перед бизнесменами, президент России перекрыл все возможные лимиты времени и превзошел все ожидания собравшихся уровнем своей информированности о норвежских фирмах, контактирующих с Россией. Президент был убедителен и напорист: "В России уникальная ситуация, уникальный рынок. Нигде в мире вы такого не найдете. Единственное, чего у нас пока нет, — это денег. Но вот министр финансов сидит, я думаю, что он поищет на хорошие проекты".
На встрече Ельцин в полной мере задействовал тактику, уже не единожды им опробованную: выступать в роли верховного самодержца, исправляющего ошибки нерадивых подчиненных. В данном случае в роли последнего выступал первый вице-премьер Олег Сосковец, глава российско-норвежской комиссии по экономике, промышленности, научно-техническому сотрудничеству (впрочем, последнюю часть названия Ельцин, гневно глянув на Сосковца, предложил "отрезать, так как сотрудничества нет"). "Сосковцовская" тема красной нитью пронизывала все выступление: вице-премьеру досталось за уже упомянутое запущенное научно-техническое сотрудничество, за невыполнение обязательств по реконструкции комбината "Печенгоникель", за несерьезное отношение к Норвегии вообще. "Не надо считать, что Норвегия — маленькая страна и не может делать большие дела. Может! А вы все в Соединенные Штаты ездите! Это на билет в десять раз, понимаешь, дороже!" — возмущался президент.
Апофеозом встречи стал диалог, который трудно не привести полностью. "Как верить бизнесменам России, если мы подписали контракт на четыре сухогруза и в самый последний момент сказали: 'Нет. Видите ли, мы этот контракт уничтожаем, так как нам такие сухогрузы самим нужны'. Но кто с нами, такими торгашами, торговать будет?! Если мы сегодня говорим одно, завтра — другое, Олег Николаевич? Я поручаю эти четыре сухогруза отдать Норвегии и все. Конечно, нам нужно, но слово у бизнесмена, занимающегося торговлей, — закон! Отдайте и не грешите! Поняли?" — "Да", — кивает Сосковец. — "Громче!" — "Да, Борис Николаевич". — "Слышали? Он понял!"
"Четыре сухогруза" стали одной из главных тем норвежских газет. Как и "наезды" на Сосковца. Впрочем, по ощущению российских журналистов, никакой черной кошки между президентом и Сосковцом, которого Ельцин на встрече называл исключительно "гражданином заместителем начальника правительства", не пробегало: они просто гениально разыграли представление. Досталось, кстати, не только Сосковцу: Виктору Илюшину было поставлено на вид, что дети российских дипломатов в Осло предпочитают изучение английского языка норвежскому: "Английский стоит выучить после норвежского!"
Тема умеющего "разрубать узлы" политика была продолжена и при обсуждении проблем утилизации атомных подлодок. Борис Ельцин вновь ткнул в Сосковца: "Вы говорили, что норвежцы не готовы утилизировать реакторы. А они готовы!" И тут же по-обкомовски вызвал на ковер представителя концерна "Квярнер Мосс Технология": "Здесь есть кто-нибудь из 'Квярнера'? Ответьте, пожалуйста!" А когда представитель "Квярнера" осторожно сказал: "Мы хотим вывезти топливо, а российская промышленность должна его переработать", Ельцин изящно отыграл назад: "Я считаю, что это правильная постановка вопроса — у нас есть предприятия по переработке. А вытащить, запечатать в контейнеры — это ваша задача. Вот видите, Олег Николаевич, хоть бы спасибо сказали!"
Иногда, впрочем, создавалось впечатление, что в "крутости" Ельцин перегибает палку. Например, к шутке, сопровождавшей рассказ об общем российско-норвежском поморском языке (который, "кто-то в каком-то веке взял и зарубил") — "Ему бы голову отрубить вообще" — норвежцы отнеслись как-то настороженно.
Любое выступление для Бориса Ельцина сейчас предвыборное, и он умеет использовать ситуацию: убеждая норвежцев вкладывать деньги в Россию, президент заявил: "Не бойтесь коммунистов — кандидатов в президенты, которые кричат, что придут к власти и приватизации не будет, будет полная национализация. Это рассчитано на испуг слабых людей. Коммунисты не придут к власти, а реформа будет продолжаться, и ни одного шага назад, только вперед... Понимаю, что перспективы июньских выборов президента России заставляют кое-кого проявлять осторожность. Но я оптимист и верю, что российский народ успешно справится с этой проблемой и выберет президента такого, какого нужно. Он примет то решение, которое принесет благо и России, и ее партнерам".
Второй день пребывания Бориса Ельцина в Норвегии начался с переговоров с премьер-министром Норвегии Гру Харлем Брундтланд. Они продолжались около полутора часов, после чего президент и премьер вышли к журналистам. К запланированным к подписанию документам добавилось еще два: протокол об избежании двойного налогообложения и протокол о реконструкции комбината "Печенгоникель". Согласно второму, российское правительство обязуется освободить с 1 апреля 1996 года комбинат от экспортных пошлин и на весь период реконструкции — оборудование, ввозимое для реконструкции, от импортных пошлин и налога на добавленную стоимость. По словам Бориса Ельцина, стороны договорились о дальнейших шагах по разграничению спорных морских территорий: параллельно с переговорами по этой проблеме будет создаваться совместный российско-норвежский концерн по поиску и разработке полезных ископаемых на спорном участке (как писал вчера Ъ, пока разработка нефти под "ничейной" водой не ведется. За этим ревностно следят и Норвегия, и Россия). По словам Гру Харлем Брундтланд, ни один из обсуждавшихся вопросов не был чересчур трудным. По проблемам расширения НАТО все остались "при своих". Кстати, норвежские газеты во всю цитируют совет Ельцина "следовать примеру Франции" — вступать в политический комитет НАТО, не вступая в военный. (Впрочем, вскоре Сергей Медведев разъяснил: мол, президент имел в виду просто сотрудничество с НАТО, но не участие в нем.) Ельцин пообещал уделять больше внимания экологии (отношение г-жи Брундтланд к чистоте окружающей среды Ельцин дружески назвал "фанатичным"), а также вывести войска из Чечни до летних выборов в России.
Обсуждалась и проблема Александра Никитина (накануне сторонники экологической организации "Белуна" провели митинг в его поддержку, однако шествие к замку Акерсхюс, где король Норвегии давал официальный обед в честь Бориса Ельцина, было остановлено полицией. В тот же день митинг проводили и левые молодежные организации Норвегии, требовавшие вывода войск из Чечни). Борис Ельцин заявил, что обе стороны удовлетворила договоренность: Россия снимает претензии к норвежской экологической организации "Белуна", а Норвегия соглашается с тем, что Никитина будут "судить по российским законам", дав ему любого адвоката по выбору. Таким образом, необходимость решения КС по этому поводу как бы отпадает.