Оно немножко наивное, это исследование PricewaterhouseCoopers. Вот, например, один пассаж. Перечисляя обстоятельства, способные склонить к экономическим преступлениям, PWC предлагает в качестве варианта "мнение о том, что конкуренты дают взятки, чтобы выиграть тендеры, что может подтолкнуть некоторых сотрудников последовать этому примеру". И 26% респондентов соглашаются: да, действительно, бытует мнение, что дают. И такой предрассудок и впрямь может толкнуть неокрепшую душу на экономическое преступление в виде дачи кому-то взятки. Искоренять надо предрассудки — они причина взяточничества, а не то, что вы подумали.
Между прочим, это ведь чистая правда: прежде чем совать подношения, нужно чуть-чуть подумать. Если не о моральной стороне вопроса, то хотя бы о том, а тому ли ты даешь. Вот на днях осудили Николая Малышкина из Чувашии — вполне штатского, но наряженного в форму генерал-майора ФСБ человека. Какие чудовищные суммы выдавали ряженому генералу бизнесмены — и на что! Если не врут, три представителя российского бизнес-сообщества дали ему $680 тыс. на спецоперацию на Северном Кавказе, 30 млн руб., чтобы кого-то из них выбрали в Госдуму, 500 тыс. руб. "на финансирование специального глубоко законспирированного подразделения ФСБ". Если бы эти бизнесмены участвовали в опросе PWC, они, очевидно, должны были признать, что стали жертвами распространенного мнения о необходимости дачи взяток. А те, кто засылал деньги по правильному адресу и добился искомого результата, те себя жертвами чувствовать не должны и, стало быть, таковыми и не записались.
Есть и другие вопросы, требующие вдумчивости при ответе. Вот, например, распространено мнение о том, что розница — очень взяткоемкий бизнес. Многие годы поставщики, заламывая руки, называли суммы откатов, которые им приходится давать сотрудникам сетей, чтобы их товар оказался на полке. Но сегодня эта песня звучит в основном иначе. Многие владельцы и топ-менеджеры розничных сетей сумели перевести язык откатов и взяток на язык бонусов, то есть лишили неправедного заработка сотрудника, увеличив официальный доход сетей. Одна из петербургских сетей, например, недавно максимально эффектно уволила весь отдел закупок, поймав одного сотрудника на взятках — чтобы следующим неповадно было. Этот перевод, конечно, не ослабил хватку ритейлера на горле поставщика, но сделал бессмысленной извечную жалобу последнего на коррупцию.
А вот каким образом они оба должны отвечать на вопросы PWC, имея перед глазами недавно разосланные указания департаментов потребительского рынка Москвы с требованием разместить на полках молоко сельхозпроизводителя "МосМедыньагропром", принадлежащего московскому правительству? Задумаются и ритейлер, который, естественно, поставит молоко, а о бонусах и не заикнется, и поставщик, чью полку заняли. Тут забавная коллизия произошла, когда московское правительство со своей "МосМедынью" строго указало префекту Митволю на его молоко от WBD, которое он недальновидно велел продавать подведомственным магазинам. Митволю даже велели представить переписку с поименованным производителем, но он простодушно ответил, что договаривался устно.
То есть поймать сотрудника за руку — штука нехитрая, тут каждый работодатель может четко сказать: ловил или не ловил. И большинство бизнесменов скажут сегодня, что смотрят они в кризис куда внимательней, а сотрудник стал поневоле более пуглив (а также лоялен или честен — в зависимости от конкретных лозунгов). А как быть, если ряженые или настоящие представители государства пугают, требуют, карают — встреча с ними является встречей с экономическими преступлениями или нет?
Центр политических технологий опубликовал недавно доклад, в котором утверждает, что главной проблемой национального правосудия в последние годы стала высокая зависимость судов от чиновников. Нет ответа, стало быть. Вот четверть опрошенных PWC компаний и сказали, что с экономическими преступлениями за отчетный период не встречались.