Некролог
Сегодня в МХТ имени Чехова пройдет прощание с народным артистом России Владимиром Кашпуром. Он скончался накануне, не дожив всего нескольких дней до своего 83-летия.
Владимир Терентьевич Кашпур не был кумиром миллионов, не мог "сделать кассу", почти никогда не играл главных ролей — ни в кино, ни в театре — но был одним из тех актеров, без которых ни настоящий театр, ни серьезное национальное кино существовать не может. И на сцене и на экране он — со своим каким-то крестьянски-солдатским лицом — будто бы оставался "человеком из жизни", и его участие всегда оказывалось не просто органичным, а необходимым, серьезным.
В искусство Владимир Кашпур попал не сразу. Он из уходящего поколения актеров-фронтовиков. Уроженец Алтайского края, в последние годы войны Кашпур учился в Харьковском военно-авиационном училище, впоследствии был штурманом и диспетчером авиакорпуса. Школу-студию МХАТ окончил уже зрелым человеком, в конце 50-х. В начале 60-х Кашпур попал в Художественный театр, где и прослужил почти полвека. Театру он действительно "служил", достаточно посмотреть на список его ролей: от гвардейца в детских "Трех толстяках", сыгранного в первый же год работы, до последней роли — Фирса в чеховском "Вишневом саде".
Даже самая маленькая роль оказывалась у Владимира Кашпура подробной и наполненной игрой и смыслом. По воспоминаниям партнеров, он был, с одной стороны, неистощимым на выдумки лицедеем и доброжелательным партнером, а с другой — проницательным мастером, четким и даже строгим профессионалом, внимательным к деталям и не терпящим приблизительности на сцене. Словом, истинным, а значит, редким носителем лучших традиций мхатовской школы.
"За такими артистами стоит не театральная и даже не бытовая правда, а правда генетическая, связанная с корнями нации",— говорил о Владимире Кашпуре Кама Гинкас. Именно Гинкас разглядел в тишайшем актере Кашпуре склонность к трагифарсу. В спектаклях этого вроде бы немхатовского режиссера Кашпур сыграл одни из лучших своих ролей — судью в легендарном "Вагончике", отца невесты в "Тамаде", а потом, уже в Театре юного зрителя, старика Песоцкого в "Черном монахе". Его поздние роли еще раз показали, что Владимир Кашпур был одним из тех актеров, у которых с возрастом сценическая харизма не теряется, а, напротив, усиливается. Этот "типичный представитель народа" словно отделился от массы, привнеся на сцену тему своей личной судьбы, тему упорства и слабости человека, знание конечности его жизни.