В затянувшемся споре двух палат российского парламента о дальнейшей судьбе Совета федерации поставлена точка. Нижняя палата, преодолев вето верхней, направила на подпись президенту свой вариант закона о формировании Совета федерации, подготовленный заместителем председателя Думы Артуром Чилингаровым.
Законодательный рецепт, прописанный известным полярником, весьма прост: верхняя палата формируется из глав законодательных и исполнительных органов власти субъектов федерации. Членами Совета федерации они становятся "по должности". Предполагается, правда, что со временем главы регионов, пока что назначаемые президентом, все-таки будут избираться. Провести такие выборы закон предписывает не позднее декабря 1996 года.
Иван Рыбкин не раз ссылался на положительную оценку чилингаровского закона президентом. Так было и перед вчерашним голосованием по преодолению сенатского вето. Сам президент в письме, направленном в Думу, предложил, однако, иной вариант: "в качестве основы для достижения компромисса" с Советом федерации он советовал взять его, президентский, проект закона о формировании верхней палаты, который ранее был отвергнут депутатами. Но в соответствии с регламентом на голосование сначала было поставлено преодоление вето. Предполагалось, что, если отстоять чилингаровский вариант не удастся, на обсуждение будут вынесены и другие, в том числе и рассматривавшиеся ранее. На то, что вето удастся преодолеть, в Думе, похоже, не рассчитывали.
Чилингаровский закон многие в обеих палатах считают самым неудачным из всех обсуждавшихся вариантов. Итог голосования вполне мог быть и иным, если бы не организационная оплошность фракции "Яблоко": в момент голосования зал покинул исполнявший функции ее координатора депутат Шейнис. А он должен был показать своим, что нужно голосовать "против" преодоления вето. Не получив соответствующего указания, фракция растерялась. Шейнис долго сокрушался потом, но, как говорится, поезд ушел.
Преодоление вето многими депутатами рассматривалось как самое простое разрешение коллизии. В ином случае пришлось бы вновь проходить весь законотворческий круг. Принятый закон скорее всего устроит и президента. Председатель думского комитета по законодательству Владимир Исаков сообщил: он уже получил заверения президентской администрации, что принято как раз то что надо. Примерно то же сказал и Рыбкин: "Президент вправе самостоятельно решать, подписывать ли ему этот закон, но полагаю, что он очень близок к его точке зрения".
Теперь, согласно Конституции и чисто теоретически, Совет федерации в новом составе может собраться уже 13 декабря. Правда, рассчитывать на то, что главы администраций сейчас, перед выборами, все бросят и ринутся в Москву, вряд ли приходится. Стоит заметить и то, что занятые своими губернскими проблемами главы региональных администраций вообще не всегда могут посвятить себя законотворчеству. В этой ситуации, надо полагать, проблема кворума, и так чрезвычайно актуальная для Совета федерации, превратится в трудноразрешимую. Наконец, в условиях, когда сенаторы будут работать не на постоянной основе, возрастет роль аппарата верхней палаты. Выиграет ли от этого законотворчество — большой вопрос. Ответственность Госдумы тоже возрастет, ведь основная часть законотворческого процесса ляжет именно на ее депутатов.
Верхняя палата, конечно, должна быть разочарована нежеланием Думы идти на компромисс. Председатель комитета СФ по законодательству Исса Костоев уже назвал думский закон "превращением Совета федерации в Совет при президенте" и "завершением подъема к демократизации общества". А зампред комитета СФ по делам СНГ Евгений Павлов заявил "Постфактуму", что депутаты Думы повели себя как "мстительные обыватели" — сами уходят после 12 декабря и других лишают полномочий.
Однако официальной реакции Совета федерации на решение Думы пока нет — Владимир Шумейко, видимо, готовится к бою в Конституционном суде 7 декабря. Впрочем, решающее значение этого боя довольно сомнительно. Насколько можно судить по настроениям судей, они не склонны брать на себя толкование конституционных терминов. В частности, право на толкование термина "формирование" скорее всего будет отдано законодателям. Второй серьезный вопрос, на который может дать ответ суд, — это срок окончания полномочий Совета федерации. Тут голоса судей могут и разделиться. Однако кремлевские настроения на этот счет известны: представитель президента в Федеральном собрании Александр М. Яковлев считает, что 12 декабря они истекают, сомневается в легитимности Совета федерации спустя два года после избрания и Борис Ельцин.
В результате, как и писал Ъ, после преодоления Думой вето Совета федерации судьба палаты переходит в руки КС (в меньшей степени) и президента (в большей степени). Решение Ельцина, естественно, можно предсказать только с определенной долей вероятности — даже представители его ближайшего окружения не рискуют прогнозировать ситуацию. Тем не менее большинство из них считает чилингаровский вариант вполне приемлемым, пусть и несколько лаконичным. То есть вполне вероятно, что Борис Ельцин подпишет этот закон, названный вчера его пресс-секретарем Сергеем Медведевым "серьезным шагом к преодолению кризиса, связанного с проблемой формирования верхней палаты", сразу после заседания КС. Тогда не исключено, что, как и обмолвился Иван Рыбкин (а он зря не скажет), президент в срочном порядке направит в Думу ряд технических поправок к закону, компенсирующих его обидную для верхней палаты "куцесть". Столь же логично предположить, что Дума поспешит их принять. Правда, в этом случае Совету федерации придется вновь собираться на внеочередное заседание (по плану, ближайшее должно состояться не раньше 19 декабря, то есть уже позже часа "x"). Впрочем, не исключено, что "технические детали" может одобрить и новый Совет федерации — уже после того, как соберется. А дату первого заседания Совета федерации второго созыва может назначить и президент — за это его никто не осудит.
ЕВГЕНИЙ Ъ-ЮРЬЕВ,
ВЕРОНИКА Ъ-КУЦЫЛЛО