В февральском послании Федеральному собранию Борис Ельцин, выразив свое неудовлетворение ходом военной реформы в России, заявил о намерении создать специальную государственную комиссию по военной реформе. О том заявлении президента уже многие успели забыть. И напрасно. Без лишнего шума созданная указом президента межведомственная комиссия Совета безопасности разработала концепцию военной реформы, которая, видимо, и станет тем документом, который определит направления развития системы обеспечения обороноспособности страны на многие годы вперед. Ъ удалось получить информацию об основных результатах ее работы "из первых рук" — от одного из разработчиков концепции, заместителя секретаря СБ генерал-полковника ВАЛЕРИЯ МАНИЛОВА.
Прежде чем говорить о военной реформе, нужно ответить на ряд вопросов. Некоторые из них могут показаться банальными, а ответы на них — сами собой разумеющимися. На самом деле вопросы эти трудные, а ответы на них требуют ответственной, скрупулезной, системной работы, привлечения огромного статистического, аналитического, прогностического материала практически из всех сфер общественной жизни. Только такие ответы, базирующиеся на компетентных геополитических оценках, оперативно-стратегических и технико-экономических расчетах, лишенные как амбиций, шапкозакидательства, так и политических, тем паче идеологических пристрастий, имеют смысл. В противном случае точки отсчета в определении параметров военной реформы могут оказаться ложными. А это смертельно опасно для государства.
Итак, первый вопрос: что такое военная реформа? В наиболее общем плане — это комплекс мер по преобразованию системы обороны и безопасности страны, приведению военной организации в соответствие с современными геостратегическими, социально-политическими и экономическими реалиями, коренными изменениями в содержании, характере и средствах вооруженной борьбы, с новыми задачами по парированию угроз национальным интересам и безопасности России. В сущности, этим определяется цель военной реформы.
Второй вопрос обусловлен ответом на первый. Правомерно ли называть военной реформой такой масштабный и сложный комплекс мер, который затрагивает по существу все важнейшие сферы жизни общества и государства? Многое из того, что унаследовано Россией в военной сфере после распада СССР, бессмысленно реформировать, так как оно имеет фрагментарный характер, лишено тех системных связей, которые обусловливали относительную эффективность обороны и безопасности. Не проще ли, рациональнее, наконец, дешевле все это построить заново, по единому замыслу, продиктованному современным геополитическим положением, потребностями реализации и защиты национальных интересов, обеспечением национальной безопасности России? Быть может, в этой связи более правильно говорить о соответствующем этапе военного строительства, а не о реформе?
Как бы то ни было, существенным представляется правильное понимание содержания преобразований и способа их осуществления. В конечном счете речь идет об исторически значимом для нашей страны этапе военного строительства, который включает создание на качественно новой основе основных подсистем обороны и безопасности страны, а также элементов политической и экономической систем, обеспечивающих эффективное решение задач в этой сфере. К числу таких подсистем и элементов относятся: система выработки, принятия и реализации политических решений в области национальной безопасности; система военно-стратегического управления; оборонно-промышленный потенциал; мобилизационный сектор экономики; вооруженные силы и другие войска; военная инфраструктура; система профессионального образования; система просвещения; система воспитания населения; система международных соглашений и обязательств; нормативно-правовая база обороны и безопасности, информационная политика (в отношении военной службы, вооруженных сил и других войск, защиты отечества). Причем многотрудная работа по их созданию и преобразованию должна быть выполнена не по революционной, а по реформаторской схеме. То есть без "разрушения до основания, а затем...", но при самом бережном, внимательном отношении ко всему ценному, работающему, перспективному, что было создано раньше и может послужить России.
Кто же должен определять параметры военной реформы, организовывать, обеспечивать и проводить ее? Исходя из общегосударственных масштабов реформы, это дело высшего руководства России: президента, Совета безопасности, правительства, дело, требующее целенаправленной концентрации соответствующих ресурсов страны, солидарной поддержки всего народа. Поэтому попытки связать проведение военной реформы с каким-либо одним ведомством, предъявление претензий в этом плане, скажем, к Минобороны и Госкомоборонпрому совершенно неправомерны.
Следующий вопрос связан с искушением отложить военную реформу, как говорят, до лучших времен — до стабилизации политической и экономической обстановки в стране, благополучной развязки ряда международных проблем. Соблазн велик, тем более что экономика в кризисе, реформа — дело дорогое, а денег нет. Но существует ряд серьезнейших объективных факторов, не считаться с которыми нельзя. Может случиться, что к наступлению "лучших времен" реформировать практически будет нечего. Кризис экономический, научно-технический, ресурсный и нравственно-психологический базы обеспечения обороны и безопасности, узловых компонентов военной организации и ее ядра — вооруженных сил — приведет к необратимым утратам, к качественной деградации. Уже сейчас в ряде случаев катастрофический характер приобретают последствия действия некоторых из упомянутых выше факторов. Речь прежде всего идет о неэффективности системы формирования и исполнения военного бюджета, параличе системы кооперационных производственных связей, остановке, омертвлении и разрушении важнейших производств в оборонных отраслях, утратах фундаментальной науки, девальвации научно-технического потенциала разработки и производства вооружений, провалах в материально-техническом и финансовом обеспечении подготовки и повседневного функционирования вооруженных сил и других войск. Так что ответ на этот вопрос представляется очевидным: реформа безотлагательно необходима.
А поскольку это так, важно честно, без традиционного расчета на "авось" ответить на последний (по счету, но не по важности) вопрос: что нужно для того, чтобы военная реформа не оказалась очередной декларацией, а была проведена в жизнь и достигла цели, ради которой затевалась? В самом общем виде необходимо как минимум следующее: во-первых, единство государственного руководства военным строительством; во-вторых, стабилизация положения с обеспечением функционирования вооруженных сил и других войск, оборонно-промышленного потенциала; в-третьих, соответствующее задачам реформы своевременное и ритмичное финансирование.
Таков общий контур концепции военной реформы. В него должны вписываться основные параметры, направления, общие и частные задачи военной реформы, сроки, этапы, алгоритмы практической организации их выполнения, необходимые средства и ресурсы. Кстати, добротной базой как для определения генеральных направлений военной реформы, так и для наполнения конкретным содержанием ее главных параметров являются "Основные направления военной доктрины Российской Федерации", разработанные и принятые Советом безопасности в 1993 году. В конечном счете сверхзадача военной реформы заключается в приведении теории и практики военного строительства в соответствие с "Основными положениями военной доктрины".
Это в полной мере относится и к одной из важнейших составляющих военной реформы — реформе собственно вооруженных сил и других войск. Здесь свои точки отсчета. Первая: объем и содержание задач, адекватные экономическим возможностям страны, наличию людских ресурсов и реальным потребностям обороны и безопасности, необходимости парирования существующих и потенциальных угроз. Вторая: рациональный потенциал ядерного сдерживания. Третья: оптимальная штатная численность, организационная структура, группировка и оперативное построение. Четвертая: эффективная система управления, оперативного, технического и тылового обеспечения, комплектования и подготовки резервов.
Вооруженные силы и другие войска сами себя реформировать не могут. Это аксиома. Следовательно, одно из наиважнейших условий достижения целей на этом участке военной реформы — обеспечение скоординированных действий всей совокупности государственных и общественных институтов. Что касается системы стратегического руководства вооруженными силами и другими войсками, то она должна базироваться на принципах жесткой централизации и единоначалия на всех уровнях, исключать параллелизм и дублирование, обеспечивать высокую управляемость при переходе с мирного на военное положение без радикальных преобразований, оптимизацию затрат, жизнестойкость и гибкость. Эта система может, с учетом национального опыта и традиций, иметь вид вертикали, возглавляемой президентом России, который по Конституции является верховным главнокомандующим. Одним из важнейших рабочих компонентов этой вертикали как в мирное время, так и в военное выступает Генеральный штаб. Уточнение и юридическое закрепление (законодательно и иными нормативными актами) его функций как органа, планирующего применение вооруженных сил и других войск, осуществляющего оперативное руководство. Целесообразно, чтобы функции Генштаба как органа военного управления были четко разграничены с функциями Минобороны как органа политико-административного управления. При этом начальник Генштаба, которому можно было бы предоставить право прямого доклада верховному главнокомандующему по военным вопросам и которого можно было бы ввести в состав Совета безопасности России, должен остаться в подчинении министра обороны — в перспективе гражданского лица. Чрезвычайно важно создать единую систему материально-технического и тылового обеспечения, связи и пр. всех воинских формирований, существующих в России. Это может и должно привести к ликвидации существующего параллелизма и дублирования (а значит, и дополнительных затрат) в этих сферах. Пограничникам не придется прокладывать кабели из Москвы на Дальний Восток, если уже существует аналогичная база у вооруженных сил, а внутренним войскам не нужно будет перебрасывать технику туда, где есть ее излишки у Минобороны. То же можно сказать о рациональной единой системе подготовки кадров, единой мобилизационной базе для стратегического развертывания, единой системе заказов вооружения и военной техники, единой системе формирования и исполнения военного бюджета. Словом, речь идет о единой общегосударственной политике в сфере обороны и безопасности, единых механизмах ее реализации.
Уже само перечисление только узловых проблем говорит о сложности, многоплановости военной реформы. А она к тому же имеет и многоуровневый характер. Здесь лишь слегка затронут самый высокий, стратегический уровень. Но реформа в неменьшей степени затрагивает и первый уровень — уровень рабочего оборонного предприятия, призывника или контрактника, солдата. Больше того, именно этот уровень и является базовым, именно его преобразование и сделает военную реформу реальностью.