"Я — террорист своего региона"
Итальянские соаве — одни из самых популярных белых вин, при этом у них невысокая репутация. Особняком стоят вина винодельни Anselmi, тоже соаве по происхождению, но с другими названиями — именно они повышают статус белых вин региона Венето. О том, как лучше делать соаве, с владельцем винодельни, возмутителем спокойствия, байкером и грозой дорожной полиции Роберто Ансельми поговорила Валерия Труфакина.
— Расскажите о своей винодельне?
— Мои виноградники расположены в регионе Соаве, недалеко от Вероны, на самых высоких склонах холмов вблизи города Монтефорте Д`Альпоне. Хозяйство занимает 70 га, в год мы выпускаем около 600 тыс. бутылок. Я представляю третье поколение виноделов, а мои дети, Томмазо и Лиза,— четвертое. Годом основания винодельни считается 1948-й, но это только точка отсчета. Мой дед был выдающимся виноградарем, работал с 1920 по 1945 год, но из-за экономического кризиса после Второй мировой войны был вынужден продать все виноградники. Мой отец создал большую винодельню для бутилирования и продажи вина, но своих виноградников у него не было. Я всегда мечтал выкупить дедушкины виноградники и обзавестись землей, пригодной для виноделия. С детства собирался основать винодельню высокого класса. У меня романтический взгляд на землю, глубокие чувства, связанные с традициями. В 1975 году я окончил университет, вернулся домой и начал работать на отцовской винодельне, которая и стала моей жизнью. Через пару лет я уже арендовал виноградники, а затем купил земли моей мечты на высоких холмах, которые всегда использовались для производства белых вин. Так и началось большое приключение: селекция менее продуктивных, но более ароматных клонов Гарганеги (из этого сорта и приготовляют соаве.— Ъ-Weekend), сокращение количества гроздей на лозе, улучшение методов винификации с использованием холодной мацерации, ферментация при низких температурах и долгий период выдержки — словом, все то, что гарантирует моим винам неповторимое качество.
— Почему же вы перестали выпускать соаве?
— 12 лет назад у меня начался конфликт с Консорциумом Соаве — почти каждая зона имеет свой консорциум-союз: Кьянти, Брунелло и так далее. Когда зона Соаве получила высший статус DOCG, все обрадовались — но я посчитал, что требования занижены и ведут к упрощению вина. Я их не принял и предложил альтернативные. Соаве и так страдает от массового производства, а то, что сейчас разрешено, вообще ведет к упадку. Вот самый яркий пример: у меня 6-8 тыс. лоз на гектар — а разрешено в 3-4 раза больше, у меня 2-4 грозди на лозе в зависимости от виноградника — а по закону можно 12-15. То есть никакого богатства, концентрации вкуса и аромата — только водянистые коммерческие вина низкого качества. Я хотел большего от виноградарей и виноделов, но был не понят. В результате состоялся "развод", и с тех пор я не пишу на своих бутылках — "соаве", мои вина отражают названия виноградников.
— То есть вы выпускаете вина single vineyard?
— Можно и так сказать. Мое вино начального уровня San Vincenzo — бленд Гарганеги и Шардоне с Треббьяно ди Соаве, названо по имени виноградника в 54 га, который, в свою очередь, носит имя покровителя виноделов. Это вино — бывшее Soave Classico Superiore, но сегодня оно насыщенное, более полнотелое и концентрированное. Gambero Rosso дает ему "2 бокала". А мои лучшие вина Capitel Croce и Capitel Foscarino — самые настоящие крю. Capitel на веронском диалекте означает "гробница", "святыня" — гробницы были найдены в окрестностях виноградников. Специфика производства соаве состоит в том, что основа его качества закладывается на виноградниках — до 90%. Сорт Гарганега склонен к плодовитости и водянистости, его надо строго контролировать. Важен не только уровень виноградников, то есть терруар, ориентация по Солнцу, способы культивирования, но и ограничение урожайности. Моя философия — максимально насыщенный и концентрированный виноград, без этого не сделать действительно хорошее вино. А еще вино должно быть не только великим, но и максимально естественным, биологически чистым. Я сторонник экологических методов виноделия.
— И все-таки, вы производите соаве или это ваш вариант идеального вина из Гарганеги?
— Я бы сказал так: соаве — это моя жена в абсолютном измерении. Я люблю ее, уважаю и обожаю. Но однажды моя жена изменилась в худшую сторону, я с ней разошелся и с тех пор холостяк. Но это не означает, что ничего нельзя изменить. Если соаве, на самом деле великое вино, сможет вернуть себе репутацию — я с удовольствием поставлю это имя на свои этикетки. А пока весь регион дискредитирован из-за коммерческого ширпотреба, имя "соаве" для меня неприемлемо. Сейчас я — террорист своего региона, моя задача — разрушить систему, по которой виноградники оказываются в производстве на последнем месте.
— Говорят, вы не только в виноделии правила нарушаете, но и на дороге?
— О, вам известна моя страсть к мотоциклам? Раньше я гонял на автомобиле, с 25 до 40 лет, постоянно и везде — и по сельским дорогам, и по скоростным шоссе, я сходил с ума от своих машин. В 48 лет пересел на мотоцикл и открыл новые грани наслаждения скоростью — с тех пор к машине не возвращался. Я, кстати, еще и вертолет пилотирую — он значительно экономит время. У меня есть штатные пилоты для сложных погодных условий, но 2-3 раза в неделю я обязательно сажусь за штурвал сам. Совершенствую свою технику и наслаждаюсь полетом. Абсолютная свобода — и никакой полиции. У нас много машин на дорогах и серьезный контроль за скоростью, везде фотокамеры и контрольные посты. Однажды я торопился, немного превышал, ехал зигзагами, полиция заметила это и организовала погоню. Они настигли меня на светофоре, потребовали документы: я достал, поднял щиток шлема — у них был шок. Они, вероятно, ожидали увидеть молодого человека. Тут же затеяли активную дискуссию, как люди в таком возрасте могут ездить на мотоциклах. О моем присутствии вроде бы забыли. Это меня возмутило — да как они вообще могли обсуждать мой возраст, не такой уж я и старый! Я высказал все, что думаю по этому поводу, указав, что готов терпеть только обсуждение моих нарушений. Надо отдать должное полицейским, они в результате отпустили меня с извинением.