"Если кто-то не может жить без игры, пусть едет в дальнее зарубежье"

Игровые зоны должны открыться 1 июля. Но ни одна из них не готова принять посетителей. Когда же заработают русские Лас-Вегасы, "Огоньку" рассказал председатель комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству Евгений Федоров

— Что сейчас происходит в игровых зонах?

— Самая высокая степень готовности у зоны "Азов-сити" на юге страны и у зоны под Калининградом, потом идет алтайская зона "Сибирская монета", меньше всего готова зона на Дальнем Востоке.

В южной зоне уже прошли тендеры на землю, 30 участков распределены между инвесторами, полностью готовы проект зоны и вся техническая документация, началось строительство.

В калининградской зоне также полностью готов проект, есть все документы, организован пул инвесторов, а торги по распределению земли пройдут сразу после 1 июля, когда вступит в силу закон об ограничении игорной деятельности. Руководство области решило отложить распределение участков по очень простой причине: они считают, что после вступления закона в силу инвесторы будут охотнее торговаться за землю в зоне и местный бюджет получит от торгов больше денег.

На Алтае уже приняты все необходимые для организации зоны документы, есть проект, но не готова инфраструктура. От этой зоны до ближайшего города 140 километров, нужно строить дорогу, из-за этого алтайский проект — самый дорогой, да и времени на его реализацию нужно больше.

Что касается дальневосточной зоны, то по ней пока нет решения Правительства. Местные власти очень долго согласовывали необходимые бумаги, тянули время, и лишь недавно все документы наконец были подписаны. Теперь нужно дождаться решения федерального правительства об организации зоны, затем подготовить и утвердить проект, провести торги и распределить земельные участки и только потом можно начинать строительство.

— Получается, ни одна из зон в ближайшее время не откроется?

— Думаю, две зоны — "Азов-сити" и калининградская — заработают к середине следующего года. В Азове уже началось строительство. Оно, правда, идет медленно: инвесторы ждут 1 июля. В Калининграде стройка начнется примерно месяца через два после вступления в силу закона. При этом строительство в каждой из зон займет около года.

— Когда заработают остальные зоны?

— Года через два. В алтайской зоне дополнительный год придется потратить на создание инфраструктуры, на Дальнем Востоке — на организационную часть: подготовку документов, утверждение проекта, межевание.

— Кризис не распугал инвесторов?

— Некоторые инвесторы из-за кризиса пересмотрели свои планы, кто-то уменьшил объем вложений. Однако проблем системного характера с финансированием проектов нет. Этот бизнес — высокодоходный, желающих участвовать в нем, даже в условиях кризиса, достаточно. Так что, когда кто-то из инвесторов выбывает, мы тут же получаем другие заявки.

— Почему за два года так и не удалось подготовить зоны?

— Очень много времени ушло на формальности, организационные мероприятия, подготовку документов — все это заняло где-то год из двух лет, отведенных на создание зон.

Добавьте к этому местные особенности: в Калининграде власти решили потянуть с торгами, чтобы поднять ставки, на Дальнем Востоке все увязло в согласованиях, на Алтае нужно дополнительное время на создание инфраструктуры, да и местные власти не торопились, а на юге из-за большой площади зоны возникли проволочки с межеванием.

— Получается, год страна будет жить без легальных казино. Игроков загоняют в подполье?

— Не стоит переоценивать проблему. Если кто-то уж совсем не может жить без игры, пусть едет в дальнее зарубежье. Обеспеченный человек вполне может себе позволить поездку в американские, китайские или европейские игорные зоны.

Мы, кстати, очень рады, что Украина тоже закрыла свой игорный бизнес, иначе наши граждане начали бы ездить играть в Киев.

Что касается подпольного игорного бизнеса — его возможности чрезвычайно малы. В подполье может существовать игорный дом, рассчитанный на несколько десятков друзей и знакомых. Но это не бизнес, масштаб не тот. Игорный бизнес предполагает массовость, большой поток клиентов, а такое предприятие трудно скрыть. Оно будет видно, и его быстро прикроют.

И поймите, одно дело, когда у вас большое казино на Арбате, другое — когда у вас какой-то коттедж, куда вы втихаря кого-то возите. Такие коттеджи и кружки не станут реальной альтернативой игорному бизнесу.

— Вы по-прежнему считаете, что выбрали подходящие места для игорных зон?

— Мы принимали решения по зонам исходя из нескольких факторов: наличие рядом туристической зоны, доступность для иностранных игроков, необходимость поднять эту территорию, обеспечить ее инфраструктурой. Нынешние зоны под эти критерии подходят, так что не вижу необходимости что-то менять.

— Зачем людям ехать в эти зоны: из той же Москвы до Монте-Карло добираться примерно столько же, сколько до Азов-сити. При этом в Монте-Карло уже все готово...

— Не вижу в этом проблемы. Безусловно, поездка в игровую зону стоит определенных денег. Для богатого человека это не ограничитель: он может в любой момент сесть в самолет и полететь в ту зону, которая ему больше нравится. Если же говорить об игроках небогатых, то мы и не стремились к тому, чтобы они могли каждый день посещать зоны и играть.

Подразумевается, что посещение зоны — это часть отпуска. Человек один-два раза в год приезжает на Алтай, ходит по горам, отдыхает в одной из лучших российских туристических зон, а потом идет и играет. А может быть, и не играет, может быть, у него желание поиграть пропадает, пока он ходит в горы.

— Не боитесь, что игроки отпугнут от алтайской туристической зоны отдыхающих?

— От Белокурихи, где живут туристы, до "Сибирской монеты" 100 километров, так что игроки никому не помешают.

— Что открывается на месте игорных домов и казино?

— Сейчас игорные заведения меняют вывески, например многие московские казино повесили вывеску "клуб", "офис", "ресторан". Пока что они висят рядом со старой, но, как только настанет 1 июля, их снимут, и казино превратятся в рестораны и офисы. При этом совершенно понятно, что до 30 июня они будут работать как казино, предприниматели выбирают прибыли.

— Сколько теряет бюджет от закрытия игорных заведений?

— В прошлом году они заплатили 24 миллиарда рублей налогов. Половина пришлась на Москву, четверть — на Санкт-Петербург, еще четверть — на остальную Россию. Два года назад, когда мы только писали закон об ограничении игорного бизнеса, эта цифра достигала 40 миллиардов рублей, то есть доходы бюджета упали почти вдвое.

На месте игорных заведений, которые во всех городах располагаются в лучших местах, как правило, в центре, открываются другие учреждения. Они тоже будут приносить доход и платить налоги. Думаю, сборы с нового бизнеса будут как минимум сопоставимы с теми, что платили казино. Так что выпадения доходов не будет, а если и будет, то на короткий срок и в небольшом объеме. При этом не стоит забывать — новые игорные зоны будут приносить доход в бюджет.

— Что происходит с людьми, занятыми в игорном бизнесе?

— Всего там работает несколько десятков тысяч человек. Как правило, это высококвалифицированные люди, часто с несколькими высшими образованиями. У меня нет сомнений, что они найдут для себя работу. Этих людей будут очень рады видеть в любом бизнесе. Учитывая, что мы предупредили всех за два с половиной года, многие уже нашли новую работу. В игорном заведении на единицу площади занято меньше людей, чем в остальных видах бизнеса. В итоге, когда вместо казино открывается что-то другое, рабочих мест становится больше.

— Что будет с игроманами, когда закроют казино и залы игровых автоматов?

— Думаю, заметно возрастет популярность лотереи — часть людей уйдет туда, часть переключится на бега и тотализаторы. У многих привычка играть пройдет.

— Вы сами играете?

— Нет. Это не очень популярный в политической среде вид развлечений. Я за всю свою жизнь был в казино всего пару раз, и то только на экскурсии. Мы с коллегами ходили туда, когда готовили этот законопроект.

Беседовал Всеволод Бельченко