Иван Рыбкин, председатель Государственной думы РФ
Я считаю, что для подобного кризиса объективной базы нет, и инициировать такие взрывные ситуации охотников тоже мало.
Обозримое будущее — это период спокойной и ритмичной работы. В том числе по исправлению тех ошибок, которые допущены в ходе реформ.
Аман Тулеев, один из лидеров избирательного объединения КПРФ
В России возможно повторение событий, которые имели место 3-4 октября 1993 года. У нас все непредсказуемо: того, кто один раз расстрелял парламент, ничто не остановит для того, чтобы повторить это, если общество будет оставаться в том состоянии, в котором оно находится сейчас — раздробленном и разобщенном.
Для того чтобы предотвратить повторение тех событий, надо объединить все патриотические силы, надо сделать все, чтобы 1993 год стал последним расстрелом в России. Надо объединяться политическим блокам — можно спорить, но все должны быть едины в том, чтобы не допустить в этом споре гибели людей. Пока это возможно.
Владимир Шумейко, председатель Совета федерации Федерального собрания России
Событий 3 октября 1993 года больше не будет в истории России. Мы часто в Совете федерации говорим о том, чтобы не допустить этого.
Конституция РФ, принятая в 1993 году, не предполагает ни при каких условиях повторения тех событий. При любых противоречиях между президентом и парламентом этого вновь не произойдет.
Сергей Шахрай, вице-премьер правительства РФ, лидер ПРЕС
Я оцениваю события октября 1993 года как эпизод гражданской войны. Эти события заставили ПРЕС уже 17 октября 1993 года сделать вывод, что такие эпизоды не регулируются юридическими способами в судах и прокуратурах. Единственный способ урегулирования в таких случаях — гражданское примирение.
Именно ПРЕС была инициатором Договора об общественном согласии и политической амнистии. Прошедшее время показало, что наши действия были оправданы.
Сейчас нет того уровня конфронтации, который был два года назад: посмотрите, где сейчас эти сидельцы и мученики, которые были бы сейчас на знаменах?
Рамазан Абдулатипов, первый заместитель председателя Совета федерации
У нас в России все возможно, невозможного ничего нет, потому что никого ничто не держит — ни экономическая целесообразность, ни политическое здравомыслие.
Я читаю газеты, высказывания политиков, и мне кажется, что одни из них до сих пор штурмуют Белый дом, другие до сих пор там сидят. Примирения до сих пор не произошло. Каждая из сторон оставляет это на будущее. К сожалению, нас ничто не учит, ни кровопролитие, ни позор государства, ни уничтожение Конституции. Каждый думает лишь о своем рейтинге.
Для того чтобы избежать событий октября 1993 года, надо, чтобы парламент стал эффективным рычагом и проводником эффективных реформ.
Михаил Лапшин, лидер Аграрной партии России
Повторение кризиса вообще возможно, потому что рядом — Чечня. Но такого же точно уже не будет. Была громадная трагедия, а такое дважды не повторяется.
Станислав Говорухин, руководитель фракции ДПР в Государственной думе РФ
Вряд ли события октября 1993 года повторятся, ибо Россия задавлена, и народ не способен на сопротивление.
Как же могут складываться отношения между президентом и парламентом, если президент по действующей Конституции — царь и обладает полномочиями большими, чем обладал Николай II, а парламент безгласен?
Как отношения складывались, так они и будут складываться, пока не будет в России достойного парламента и достойного президента.
Екатерина Лахова, лидер думской фракции "Женщины России"
Повторение того, что было 2 года назад, невозможно.
В 1993 году было двоевластие, шла борьба властей. Сейчас существует тенденция к разграничению полномочий, и вряд ли этот национальный позор повторится.
Геннадий Меликьян, министр труда правительства РФ
Ясно, что этого не должно быть. Но исходя из того, как у нас складывается сегодня ситуация, я боюсь, что противоречия и противостояние исполнительной и законодательной властей, особенно на федеральном уровне, к сожалению, могут даже обостриться.
Владимир Щербаков, председатель Российской объединенной промышленной партии
Я полагаю, что сегодня нет оснований думать, что события такие могут повториться. Хотя теоретически исключать ничего нельзя. Фактически же повторение невозможно. По-моему, отношения между президентом и парламентом будут развиваться в цивилизованных рамках.
Юрий Лужков, мэр Москвы
Я думаю, мы уже переболели этими страшными процессами, которые имели место в октябре 1993 года. Страна получила урок, это был почти аналог революции. Я думаю, общество уже никогда не вернется к этим методам. Тем не менее мы готовы к любым разворотам действий, не скрою, что московские органы правопорядка приведены в адекватное состояние, и что бы ни было, мы готовы к любому повороту событий.
Сегодня объективно ситуация все-таки проще, чем в 1993 году. Даже среди коммунистических партий все больший авторитет приобретают идеи политической борьбы, приход к власти через выборы, через голосование. Бог с ними, пусть побеждают, если смогут, хотя я думаю, что не смогут.
Александр Руцкой, лидер движения "Держава"
Возможность обострения отношений будет зависеть от того, кто получит большинство мест в новом парламенте. Если те, кого толкает президент — мы будем иметь такое же болото, как сейчас, и никакого конфликта не будет. Если наше движение и близкие по целям партии получат большинство, обострение взаимоотношений между президентом и Думой неизбежно.
Сейчас трудно сказать, как поведет себя президент, однако нашим начинаниям и предложениям он будет оказывать жесткое противодействие. Ситуация сегодня такова, что второй раз разогнать парламент силой ему не удастся. Доведенный до отчаяния народ этого не допустит.
Геннадий Зюганов, лидер КПРФ
Вероятность провокаций высока и сегодня, и завтра, и в ближайшие дни. Высока вероятность того, что окружение Ельцина напугано, с одной стороны, усилением Черномырдина, с другой стороны, протрезвлением всего населения, которое не желает голосовать за их позиции. Испуганные люди, от них можно чего угодно ожидать.
Сергей Бабурин, лидер Российского общенародного союза
Маловероятно. Для этого необходимо сочетание целого ряда факторов, которые присутствовали в 1993 г. и отсутствуют сейчас. Танковый расстрел ВС ведь был лишь заключительным залпом после двухлетней пропагандистской "артподготовки", в ходе которой всенародно избранный президент-реформатор противопоставлялся злодейскому консервативному ВС. Тогда еще можно было рассчитывать хотя бы на косвенную поддержку и общества, и армии. Сегодня крах "реформ" настолько очевиден, что защищать их "продолжение" ценой человеческих жизней может лишь безумец. Парламентская победа избирательного блока "Власть — народу", других патриотических и левых сил практически неотвратима.
Сергей Глазьев, сопредседатель Конгресса русских общин
Вероятность эта невелика, поскольку до сентября 1993 г. у нас было демократическое общественное устройство, сегодня — авторитарное. Власти исполнительной реально никто не противостоит. Поэтому легитимных возможностей для возникновения такого противостояния в условиях практически диктатуры я не вижу.
Отношения будут складываться в зависимости от итогов парламентских выборов, если вновь победят крайности, партия власти, крайне левая оппозиция и шовинистическая оппозиция, парламент окажется недееспособным. Поэтому все общество заинтересовано в том, чтобы на выборах победили реальные патриотические силы.
Александр Лебедь, сопредседатель Конгресса русских общин
Очень даже вероятно. За два минувших года Россия семимильными шагами продолжала "триумфальное шествие" к гибельной пропасти. Нынешней власти чуждо понятие совести. Поэтому не исключаю, что при такой политике из искры снова возгорится пламя. Организаторы новых "событий" учтут уроки "генеральной репетиции" октября 1993 года. Может, однако, случиться и так, что не найдется танкистов, готовых безнаказанно лупить из орудий по своим соотечественникам в столице российского государства. Разве что строители-турки в интересах выгодного подряда кого-нибудь подкупят.
Егор Гайдар, лидер партии "Демократический выбор России"
Кризис октября 1993 года — обратная сторона кризиса двоевластия, сложившегося в России с 1991 по 1993 год, когда отношения между ветвями власти были абсолютно не урегулированы, а их обострение при отсутствии воли к компромиссу объективно толкало на силовое решение. Сегодня Конституция, в которой права президента, без всякого сомнения, избыточно расширены, дает все же ясные ответы на вопрос о распределении властей. Именно поэтому очень трудно себе представить повторение такого же сценария развития событий.
Если в парламенте сложится твердое большинство коммунистов, аграриев и националистов, я думаю, что развитие событий пойдет по следующему пути: вотум недоверия правительству, инициация процедуры импичмента президенту, денонсация Беловежских соглашений и, соответственно, признание нелегальными, нелегитимными всех 14-ти государств Советского Союза, точнее 15-ти государств, включая Россию, что, конечно, резко радикально дестабилизирует обстановку. Так что, к сожалению, у российской демократии еще немало испытаний. Если коммунистам, аграриям и националистам не удастся сформировать устойчивое большинство в парламенте, что, на мой взгляд, вполне вероятно, тогда отношения между парламентом и президентом будут развиваться примерно, как мне кажется, по той же модели, по которой они развивались в 1994-1995 годах.
Марк Урнов, руководитель Аналитического управления президента РФ
Отношения оппозиционно настроенных фракций в новом составе парламента со структурами исполнительной власти будут очень жесткими. Скорее всего, оппозиция попытается инициировать обсуждение вопроса о вынесении импичмента президенту. По мере приближения президентских выборов жесткость в отношении различных ветвей власти будет нарастать. Однако нет оснований ожидать силового решения этого антагонизма. Повторный разгон парламента уже невозможен. В 93-м году была уникальная ситуация, связанная с тем, что отсутствовал механизм разделения полномочия властей. Советская власть заняла монопольное положение и блокировала все неугодные ей решения. На мой взгляд, эта ситуация характеризовалась как паралич власти. Сегодня парламент защищен Конституцией, и за 6 месяцев до начала президентских выборов Дума получит конституционный иммунитет. Президент не сможет принять в отношении ее никаких мер. Кроме того, политическая атмосфера сегодня совершенно иная, чем в 93-м году. За два года наработано значительное количество согласительных процедур для решения спорных вопросов. Существенно изменилась и экономическая ситуация.