Результатом мирового финансового кризиса и широкомасштабной помощи, которую правительства оказывают собственным производителям, стало событие, которое в истории повторялось не раз. Началась очередная мировая торговая война.
Термин "торговая война" имеет несколько значений. Иногда речь идет о том, что по торговым причинам начинается настоящая война.
Такой, например, была "война из-за уха Дженкинса", начавшаяся в 1739 году между Англией и Испанией. По условиям Утрехтского мира 1713 года Англия имела право ежегодно направлять в американские колонии Испании один корабль, груженный рабами из Африки (рабов, соответственно, продать, заплатив ввозную пошлину в казну Испании). Из-за неэффективности испанской колониальной администрации, которая не могла уследить за действительным количеством кораблей, причаливавших к американским берегам, ежегодно англичане продавали в Латинской Америке значительно больше рабов, чем было оговорено, при этом продавали контрабандно, без уплаты пошлины. В конце концов испанские власти поставили вопрос о повышении эффективности таможенного режима и начали перехватывать английские корабли, производя на них обыски с целью обнаружить контрабандных рабов. Английское общественное мнение стало возмущаться бесчинствами испанских таможенников, оппозиция обвинила правительство в бездействии, и в конце концов на слушания в палате общин английского парламента прибыл некий капитан Дженкинс, который принес в стеклянной бутыли человеческое ухо, сказав, что это его ухо, отрубленное испанцами в ходе обыска на корабле. Уинстон Черчилль в своей "Истории англоговорящих народов" писал: "Ухо Дженкинса потрясло воображение общественности и стало символом всеобщего возбуждения. Было ли это действительно его собственное ухо и потерял ли он свое ухо действительно в ходе испанского обыска, так и осталось невыясненным, однако влияние этого сморщенного объекта оказалось невероятно велико". В конце концов правительство под давлением оппозиции (Черчилль отмечает, что группа оппозиционных ораторов, сплотившихся вокруг истории об ухе, получила ироническое название "Патриоты") и общественного мнения объявило войну Испании. При известии о начале войны в Лондоне стали звонить колокола всех церквей, и улицы заполнили ликующие толпы. Премьер-министр Роберт Уолпол при этом заметил: "Сейчас они звонят в колокола, но скоро будут ломать руки" (обыгрывая одинаковое звучание слов ringing и wringing).
Впрочем, в большинстве случаев под торговой войной подразумеваются не настоящие боевые действия, а попытки властей той или иной страны добиться торговых преимуществ для своих производителей и экспортеров в ущерб производителям и экспортерам стран-конкурентов. В случае с ухом Дженкинса можно вести речь о войне и в этом смысле. Вообще в те времена Англия и Испания (впрочем, как и другие страны) находились в состоянии непрекращающейся торговой войны, стараясь не дать конкуренту права нормально торговать в своих владениях (неслучайно частные вопросы разрешения и ограничения работорговли были записаны отдельным пунктом в мирный договор). И эта непрекращающаяся торговая война просто время от времени разнообразилась войнами настоящими.
Надо отметить также, что в те времена торговые войны (в любом смысле) были неотъемлемой частью финансовых спекуляций, финансовых крахов и правительственной помощи отдельным компаниям. Как писал Уинстон Черчилль, в начале 1720-х годов "в любой кофейне Лондона мужчины и женщины вкладывали деньги в любое предприятие, которое только соглашалось взять эти деньги,— доверчивости публики не было предела". Правительство имело долг примерно £30 млн и рассчитывало, что часть этого долга возьмет на себя акционерная Компания южных морей (которая, собственно, и занималась торговлей рабами с Испанией). Акции компании быстро росли, но в конце концов рухнули. Тысячи людей потеряли все вложенные в эти акции деньги и в возмущении толпились вокруг здания парламента. Премьер Уолпол выступил с масштабным планом по спасению Компании южных морей и преодолению финансового кризиса. План заключался в том, что значительную часть акций компании покупал Банк Англии (тем самым обеспечивая ее дополнительной ликвидностью). Собственно, и "война из-за уха Дженкинса" возникла при живейшем участии Компании южных морей, которая к тому времени, несмотря на непрекращающиеся попытки английских властей оказать ей финансовую помощь, снова была близка к банкротству, не могла рассчитаться с испанским правительством в уплате пошлин за единственный ежегодный легальный груз рабов и надеялась, что военные действия помогут ей списать все долги перед испанцами.
После американского кризиса 1929 года администрация Герберта Гувера (который пришел к власти, когда кризис уже начинался, в марте 1929 года) прибегла к масштабным мерам помощи экономике США. И это тут же вылилось в грандиозную мировую торговую войну. В 1930 году президент отказался наложить вето на закон, радикальным образом повышающий импортные тарифы и фактически делающий невыгодной любую торговлю с Америкой. После этого другие страны делали все, чтобы защитить свои интересы. Британия отменила золотой стандарт, то есть свободный обмен фунтов стерлингов на золото. Иностранцы бросились скупать американское золото за доллары, так как в США золотой стандарт сохранился. Япония заявила, что действия США в области внешней торговли подрывают японский экспорт, так как по меньшей мере 15% этого экспорта шло на американский рынок, и отныне относилась к западным странам подозрительно и враждебно. К концу 1930-х годов страны мира почти полностью прекратили торговать друг с другом, и дело кончилось Второй мировой войной.
В 1948 году мир переживал уже послевоенный экономический кризис. Американская администрация приступила к масштабной операции по спасению экономики и финансовой системы западных стран, предоставляя им большие суммы в рамках плана Маршалла. При этом все получатели помощи рассматривались, в сущности, как единая страна — западный блок, противостоящий блоку советскому. И в июне 1948 года в Вашингтоне распорядители плана Маршалла прямо заявили, что любая страна, получающая деньги в рамках этого плана, будет немедленно лишаться помощи, если станет известно, что она торгует товарами, представляющими потенциальную военную ценность (то есть, в сущности, любыми товарами), со странами за железным занавесом. Американские конгрессмены подчеркивали, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы средства, направляемые на борьбу с финансовым кризисом, утекли к СССР и его сателлитам, тем самым усиливая их военную мощь. Таким образом, антикризисная финансовая помощь оказалась связанной и с обычной войной (пока холодной, но в любой момент способной перерасти в настоящую), и с войной торговой. В сущности, СССР никогда не переставал находиться с другими странами в состоянии торговой войны, так как в советской экономике существовала государственная монополия внешней торговли и ни о каком свободном экспорте и импорте не могло быть и речи.
И вот история повторяется. Когда несколько недель назад администрация президента Барака Обамы добилась принятия палатой представителей плана бюджетной помощи американской экономике (на тот момент он стоил больше $800 млрд), конгрессмены вписали туда специальную оговорку, называемую "Покупай американское", согласно которой получатели бюджетной помощи при осуществлении строительных и промышленных проектов не имеют права покупать иностранную сталь и железные конструкции — только американские. При этом конгрессмены особо подчеркнули, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы деньги американских налогоплательщиков (как потенциальные, в виде снижения налогов, так и реальные, в виде расширения бюджетных расходов) попали в руки иностранцев, мол, план рассчитан на спасение именно американской экономики, никак не иностранной.
Когда план Обамы попал в сенат, сенаторы еще больше ужесточили оговорку "Покупай американское", включив в список запрещенных к покупке получателями бюджетной помощи иностранных товаров кроме стали и железа еще и всю "продукцию обрабатывающей промышленности" (план в ходе рассмотрения его в сенате в какой-то момент превысил уже отметку $900 млрд). Основными поборниками ужесточения поправки стали сенаторы-демократы от штатов, которые в наибольшей степени страдают от иностранной конкуренции. Сенатор-республиканец Джон Маккейн, бывший конкурент Обамы в борьбе за президентское кресло, сказал в своей речи 4 февраля, что такая поправка чрезвычайно вредит новой администрации в ее отношениях с другими странами, ведет к широкомасштабной торговой войне (как подчеркнул Маккейн, теперь каждая страна, осуществляющая помощь своим производителям, будет следовать лозунгам "Покупай европейское", "Покупай японское" и т. д.), и вообще протекционизм в свое время превратил американский кризис 1929 года в общемировую Великую депрессию. Сенаторы предложение Маккейна отменить оговорку провалили с большим перевесом голосов против.
Когда 10 февраля сенат после долгих препирательств план Обамы все-таки утвердил, оговорка "Покупай американское" в нем сохранилась (хоть и с замечанием, что при ее исполнении США все-таки должны соблюдать двусторонние внешнеторговые договоренности). Сохранение оговорки тут же вызвало резкую критику других стран. В частности, бразильский министр иностранных дел Сельсо Аморим заявил, что она является явным проявлением американского протекционизма, принесет США больше проблем, чем выгод, и Бразилия готова возбудить дело в ВТО о незаконности такой оговорки. Впрочем, заметил Аморим, "естественно, что все правительства в период нынешнего кризиса стремятся защитить прежде всего свои собственные страны".
Ряд комментаторов подошли к проблеме с другой стороны. Как подчеркнул американский журнал Newsweek, ирония ситуации заключается в том, что попытки с помощью оговорки "Покупай американское" помочь американской сталеплавильной промышленности должны учитывать, что она в основном принадлежит иностранцам: "В целом иностранные компании контролируют две трети американской стальной индустрии. Покупай американское? Да это помощь русским олигархам".
С выдвижением ответного лозунга "Покупай европейское" возникли значительные проблемы. Потому что неделю назад французский президент Никола Саркози заявил, что при оказании антикризисной помощи терпящей бедствие французской автомобильной промышленности необходимо потребовать, чтобы автокомпании перенесли производство из-за рубежа (в частности, из Чехии) непосредственно во Францию. Чехия немедленно возмутилась таким проявлением внутриевропейского протекционизма и, пользуясь тем, что именно она председательствует сейчас в Евросоюзе, инициировала перенесение дела о поведении Франции на общеевропейский уровень.
В общем, мировой финансовый кризис очередной раз вызвал мировую торговую войну. Теперь встает вопрос о дальнейшем существовании ВТО, ведь она является наследницей организации ГАТТ (Генеральное соглашение о тарифах и торговле; General Agreement on Tariffs and Trade; GATT), которая была создана после Второй мировой войны как раз для того, чтобы положить конец всепоглощающему протекционизму, длившемуся с предвоенных времен. Более того, в условиях дискуссии о внутриевропейском протекционизме встает вопрос о судьбе единой европейской валюты. Ведь каждая страна зоны евро может возмутиться: а что это другие страны оказывают антикризисную помощь своим производителям за наш счет, ведь деньги-то у нас одни!
Швейцария объявила торговый мир
В то время как большинство стран мира занимаются установлением барьеров, Швейцария, наоборот, ломает оставшиеся. 8 февраля в стране прошел общенациональный референдум по двум важнейшим вопросам: следует ли сохранить существующее ныне соглашение с ЕС о свободном передвижении граждан и распространять ли его на двух новых членов ЕС — Болгарию и Румынию.
Швейцария, не входящая в Европейский союз, уже довольно давно в добровольном порядке распространяет на свою территорию некоторые правила, действующие в Евросоюзе. В 1999 году Швейцария и Евросоюз заключили соглашение о свободном передвижении граждан. В соответствии с этим соглашением граждане стран--членов ЕС могут свободно приезжать в Швейцарию и получать работу наравне со швейцарскими гражданами. С тех пор в Швейцарию переехало работать более 1 млн граждан стран ЕС.
В сентябре 2005 года аналогичный референдум уже проводился, тогда действие соглашения было распространено на 10 новых стран--членов ЕС. В докризисном 2005 году за проголосовало около 55% избирателей.
Наблюдатели отмечали, что исход референдума 2009 года не так очевиден. С одной стороны, предложение поддерживали и правительство, и ведущие организации промышленников Швейцарии. С другой — в условиях кризиса усилились позиции ультраправых противников этой законодательной инициативы. По всей стране можно было увидеть плакаты с предложением Швейцарской народной партии (она, собственно, и инициировала проведение референдума) голосовать против расширения. На плакатах были изображены три весьма агрессивно настроенные вороны черного, естественно, цвета, раздиравшие карту Швейцарии на части.
Результат референдума превзошел все ожидания его сторонников. В поддержку распространения действия соглашения на Болгарию и Румынию высказалось 59,6% принявших участие в голосовании.