Концерт рок
На концерте в клубе "Б1 Maximum" английская группа под управлением Дэвида Ковердейла отпраздновала свое 30-летие и представила новый альбом "Хорошо быть плохим". БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ предпочел бы, чтобы господин Ковердейл оставался хорошим.
"Это ведь концерт Эдиты Пьехи, мы не ошиблись?" — два немолодых джентльмена, обращавшиеся к менеджеру VIP-зоны клуба "Б1 Maximum", явно наслаждались собственным остроумием. Таких солидных господ, в пиджаках и порой в галстуках, по виду только что принявших во втором чтении какой-нибудь сельскохозяйственный законопроект, на входе в клуб в этот вечер набралось рекордное число. Их улыбки выдавали уверенность в причастности к особой касте "вельможных рок-фанов". Налицо было очередное подтверждение очевидного факта: все, что имеет отношение к группе Deep Purple, в России — специфически престижная вещь. Сами Deep Purple отыграли в столице полтора месяца назад, послесловием к их аншлаговому шоу был не менее успешный концерт экс-басиста группы Глена Хьюза, а завершить затянувшийся Purple-fest было суждено Дэвиду Ковердейлу, собравшему собственный бэнд Whitesnake 30 лет назад, сразу после расставания с "пурпурными".
Whitesnake выпустили в этом году неожиданно бодрый диск "Good To Be Bad" и проехались по Европе в паре с Def Leppard, обозначив таким образом живейшее участие в воскрешении hairy-metal — "волосатого металла", который возбуждал в золотую эпоху MTV Бивиса с Баттхедом, а потом стал символом дурного вкуса. В "Б1 Maximum" Whitesnake начали с новой песни "Best Years", продолжили беспроигрышным хитом 1980 года "Fool For Your Loving". Исполнив первый блок песен, Дэвид Ковердейл успокоил граждан России, не узнавших первую вещь: "Мы сыграем лучшее за 30 лет, ну и кое-что из Deep Purple". Активнее, чем на знакомое словосочетание, публика реагировала только на слово fuck, которое певец произносил часто, но с аристократической грацией.
Однако предметом детального обсуждения в очередях в гардероб по итогам шоу стал не сет-лист (он-то как раз не удивил новизной), а вопрос из тех, что на концертах групп с 30-летним стажем услышишь не часто, а именно: пел ли Дэвид Ковердейл под фонограмму? Вопрос не праздный. Фронтмен действительно обращался с микрофоном крайне вольно, некоторые ноты звучали в динамиках, когда он был у артиста на уровне пояса, некоторые не меняли окраски, даже когда певец практически отворачивался от микрофона. Безусловно, в 1974 году, когда господина Ковердейла за его луженую глотку взяли в Deep Purple, он мог позволить себе такие трюки. В 2008 году в это верилось с трудом. Тем более что в "Б1 Maximum" было отлично видно и слышно, насколько активно участвовали в вокальной работе сопровождающие его музыканты. Публику он тоже подключал к пению несколько чаще, чем положено для организации качественного рок-хора.
По сравнению с предыдущим визитом в Москву, датированным 2004 годом, Whitesnake в целом звучали и выглядели неестественно, хотя никаких источников запуска заранее записанных партий корреспондент "Ъ" среди видимой части аппаратуры не обнаружил. К середине концерта, когда настало время попеть баллады, голос Дэвида Ковердейла зазвучал более приемлемо. Но дискомфорт оставался. Возможно, из-за того, что нынешний состав группы — бледная тень того, что приезжал в прошлый раз. Это артисты с нулевой харизмой, тупо отрабатывающие номера, словно по учебнику хэви-метала выполняющие "удары из стандартных положений": гитаристы прогибаются с инструментами, певец приставляет микрофонную стойку к паху, барабанщик долго солирует. Достаточно было сменить одного человека, а именно огневого басиста Марко Мендозу, чтобы пламя превратилось в еле тлеющую лучину.
Ясное дело, предсказуемый финал в виде композиции "Still Of The Night" и биса, состоящего из "Soldier Of Fortune" и "Burn" Deep Purple, несколько исправил картину. Когда видишь, с каким энтузиазмом господа хорошие рвут с себя галстуки, даже начинаешь комплексовать. Наверное, им доступна какая-то секретная частота, на которой былые монстры рока, превратившись в развалины, все равно продолжают транслировать драйв и сексуальность.