Трудно сказать, был ли вчерашний день самым трудным в истории Госкомимущества как ведомства, но для его председателя Сергея Беляева очередное заседание правительства для едва не стало своеобразным экономическим Ватерлоо. Амбициозные планы ГКИ о продаже в этом году госимущества на сумму более 24 трлн рублей едва не разбились о лист бумаги, скромно озаглавленный "приложение #1 к указу президента". Сказать, что он вызвал негативную реакцию почти всех остальных членов правительства, значит не сказать почти ничего. В любое другое время мгновенно вызвавшее бы огромный резонанс предложение группы крупнейших национальных банков вчера лишь на короткое время отвлекло министров от обвинений ГКИ в однобокой — только пополнение бюджета — приватизационной политике.
Пожалуй, впервые в истории российского правительства поводом для ожесточенной четырехчасовой дискуссии стал документ объемом всего в одну страничку. В прошлый четверг Ъ его уже публиковал, и сейчас мы лишь вкратце напомним суть документа, которая, как это не странно, полностью зависит от того, как трактовать его название. Приложение к проекту президентского указа содержит перечень предприятий, "акции которых, ранее закрепленные в федеральной собственности, подлежат досрочной продаже в 1995 году". Если понимать это буквально, то можно сделать вывод о том, что ГКИ намерено за оставшиеся 9 месяцев продать 38% акций РАО "Норильский никель", 25% — АО "Ростелеком", а также все принадлежащие государству акции золотодобывающих предприятий. Именно так его и поняли почти все члены правительства, включая премьер-министра.
Явно неудачная попытка Сергея Беляева объяснить, что такая формулировка не совсем верна и в корне извращает суть намерений Госкомимущества, запутала присутствующих. По словам Беляева, Госкомимущество не ведет речь о скоротечной продаже акций. Указ президента "О мерах по обеспечению гарантированного поступления в федеральный бюджет доходов от приватизации в 1995 году" должен всего лишь снять мораторий на продажу упомянутых в этом приложении акций, но вовсе не означает начала массированных продаж. В дальнейшем эти разблокированные пакеты должны выполнять роль своего рода страхового фонда для правительства — в случае неудачи с плановыми продажами (список таких объектов должен появиться до 15 апреля), для выполнения плана по наполнению бюджета ГКИ может продать часть "раскрепленных" акций. По расчетам ГКИ, из всего этого списка в 1995 году должно быть продано акций не более чем на 1,6 трлн рублей. Так что, считает глава ГКИ, не о какой угрозе национальной безопасности говорить не приходится.
Сотрудники ГКИ (в частности первый зампредседателя Альфред Кох) объясняют появление документа в таком виде "бюрократической небрежностью". Насколько верна столь тривиальная версия, сейчас судить трудно. Так же трудно вынести вердикт о праве на существование двух других версий: очень тонко организованная "подставка" нового председателя комитета или попытка действительно дешево продать интересные для иностранных инвесторов акции. Виктор Черномырдин в конце заседания с легкостью согласился с первой версией, удивившись лишь аппаратной беспомощности ГКИ: "Что, выдающихся людей в комитете нет?" Подведя таким образом черту под дискуссией, премьер встал на защиту председателя ГКИ, порекомендовав комиссии по доработке лишь уточнить список предприятий, акции которых правительство сможет продавать "вне плана".
Гораздо менее конкретным было решение по другому вопросу, значимость которого явно выходит за пределы новости дня. Президент ОНЭКСИМ-банка Владимир Потанин от имени недавно образованного банковского консорциума предложил правительству сделку — крупнейшие национальные банки ("Империал", "Столичный", "Менатеп", "Альфа" и другие) готовы кредитовать правительство в обмен на право управления государственными пакетами акций. Такое заявление не стало неожиданным только для одного члена правительства — Олега Сосковца, с которым, по признанию Потанина, банкиры уже обсуждали это предложение. В сущности схема не нова: абсолютно все отраслевые министерства добиваются именно этого, правда, без обещаний кредитов правительству.
Реализация предложения консорциума, который в этом случае вполне может претендовать на звание Министерства банков, будет означать начало нового этапа во взаимоотношениях власти и финансистов — перехода от аморфного сотрудничества без устоявшихся правил к до предела формализованному: "политическая и экономическая лояльность в обмен на приоритет доступа к blue chips". Естественно, что достоверный анализ вопроса, кому более выгодно подобное сотрудничество, возможен лишь после ознакомления с детальной схемой возможных взаимодействий — вчера премьер только отдал распоряжение Минфину "подумать". Однако о начале трансформации "доверенных" банков правительства в очередную генерацию уполномоченных говорить можно уверенно. Почти равные на этот раз партнеры будут решать каждый свои проблемы: правительство — финансового кризиса, а банки — развития для одних или выживания для других.
ВЛАДИСЛАВ Ъ-БОРОДУЛИН