В самарском санатории "Волжский утес" премьер Владимир Путин вчера встретился с федеральным и региональным руководством "Единой России" в качестве ее лидера. По наблюдениям специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, господин Путин справляется с этой ролью — рейтинг "Единой России" остается неизменно высоким на протяжении всего этого года.
Перед встречей с премьером в санатории "Волжский утес" депутаты "Единой России" в основном регионального уровня прогуливались по дорожкам санатория. Пока приехал Владимир Путин, они успели бы, по-моему, пройти здесь курс лечения (а он тут многим, подозреваю, остро необходим). Один депутат шел по дорожке и разговаривал по мобильному телефону.
— Я такое когда-нибудь говорил?! — с искренним недоумением произнес он в трубку, и я подумал, что именно эту фразу можно с уверенностью признать самой рейтинговой для депутата любого уровня.
В зале депутат из Астрахани Ирина Родненко смотрела на фотографа с каменным лицом. При этом она хотела быть снятой.
— Поделайте что-нибудь,— предложил он ей.
— Ну что я могу поделать?! Чесаться нам запретили! — с каким-то отчаянием сказала она ему.
Когда Владимир Путин прилетел на вертолете из Самары в "Волжский утес", депутаты замерли в самом нервном ожидании. Но прошло еще минут двадцать, прежде чем премьер появился перед ними. Раздался грохот отодвигаемых стульев, сравнимый только с залпом в честь инаугурации Владимира Путина.
Господин Путин поздравил вице-спикера Госдумы Артура Чилингарова с днем рождения — еще до того, как вступительное слово произнесли сам премьер и Борис Грызлов. Невозможно было и представить, какое триумфальное продолжение будет иметь это событие через два с небольшим часа.
Господин Грызлов заметил, что Владимиру Путину нынче "предложен региональный формат". (В зале действительно были лидеры региональных организаций и фракций "Единой России" в законодательных собраниях субъектов федерации.) Сам Борис Грызлов в высшей степени похвально отозвался о состоянии партии в текущий момент времени.
— Естественно, замеряются рейтинги,— сообщил он.— Доверие к нашей "Единой России" по-прежнему высокое. Оно не упало даже с момента выборов, когда шла активная предвыборная кампания (на самом деле в этот момент доверие должно бы в соответствии со здравым смыслом упасть.— А. К.), но и даже замеряются результаты выше.
Борис Грызлов добавил, что съезд "Единой России", который "пройдет в ноябре,— это съезд, который ждут все избиратели нашей страны!". Для того чтобы произнести такую фразу, господину Грызлову необязательно было перечитывать перед встречей с Владимиром Путиным материалы съездов КПСС. Он просто говорил то, что думал. Он перечислил основные программы, по которым работает сейчас партия: "Крепкая семья", "Чистая вода", "Достойный труд"... Все прилагательные и существительные в этих программах можно было бы без особого ущерба для здравого смысла менять местами.
Господин Грызлов сказал, что у депутатов много вопросов к премьеру, но "не от непонимания" (а отчего же тогда еще?).
Господин Путин передал собравшимся привет от Дмитрия Медведева:
— У нас с вами большие связи,— обрадовал он депутатов, подняв глаза наверх,— и сочувствующие!
Действительно, людям, собравшимся в зале, можно было только посочувствовать. При этом интересно, что господин Путин назвал господина Медведева именно сочувствующим. В более ранние времена говорили "попутчик".
Владимир Путин обрадовал депутатов и тем, что по всей стране открыты общественные приемные лидера партии, которым он является, и огорчил их тем, что "одному человеку не под силу справиться с этим".
Понятно, что если открывается "общественная приемная Владимира Путина", то люди, приходя в приемную, рассчитывают увидеть здесь Владимира Путина. И каково же их разочарование, если они видят здесь в лучшем случае госпожу Пивненко.
Видимо, это реальная проблема, если премьер столько времени говорил о том, как он соглашался на эти приемные, из чего он исходил и почему все депутаты, а не только он один должны принять участие в этой работе. Он как будто объяснялся, почему, увидев в общественной приемной на его месте госпожу Пивненко, рядовому избирателю не следует впадать в отчаяние.
— За последний год,— заявил Владимир Путин,— "Единая Россия" стала влиятельной партией (то есть примерно за тот срок, что Владимир Путин согласился ее возглавить.— А. К.).
Начались вопросы. Александр Левин из Екатеринбурга спросил премьера, какова должна быть роль "Единой России" в преодолении мирового финансового кризиса или хотя бы в минимизации его последствий.
Господин Путин обрисовал эту роль в целом как решающую. Россия, по его мнению, "подошла к кризису окрепшей, с двойным профицитом... плюс с достаточно стабильной политической и социальной ситуацией"...
— Мы эту ситуацию контролируем,— произнес он для верности и добавил специально для региональных депутатов, что не надо "помогать кому-то исправлять где-то возникшие трудности путем недружественного поглощения на региональном уровне".
На федеральном, значит, можно.
Людмила Токаева из Северной Осетии должна была, разумеется, задать вопрос об "интеграции Севера и Юга Осетии".
После небольшого экскурса в историю вопроса, который сводился к тому, что время от времени Грузия проводила в Осетии карательные операции, которые в конце концов и прекратились с признанием независимости Южной Осетии, Владимир Путин, однако, никак не дал понять, что уже можно начинать говорить о вхождении Южной Осетии в состав России (это мог позволить себе, например, вчера господин Лужков, который сказал, что Южная Осетия де-факто уже вошла в состав России).
— На сегодняшний момент,— заявил премьер,— нам достаточно будет, если мы окажем помощь Южной Осетии в экономическом отношении. Мы, по сути, ликвидируем границу, дадим возможность общаться людям без формальностей.
Таким образом, он все же не исключил, что может прийти время и для полного объединения обеих Осетий. Но того, чего от него так ждала депутат Токаева, он не произнес.
Региональные депутаты задавали господину Путину вопросы и про регионы, в которых они пока не представлены, но все-таки считают, видимо, эти регионы уже субъектами федерации. Так, Владимир Путин ответил на вопрос одного из депутатов, почему западные страны настолько сильно нервничают, когда Россия ведет исследовательские работы в Арктике. Премьер заявил, что его это и самого удивляет:
— Очень нервно некоторые среагировали, да. Мы свои интересы не завышаем, действуем на базе международного права. Пять министров иностранных дел договорились, что мы будем действовать на базе международного права. Нас это устраивает.
Очевидно, господин Путин уверен, что именно эта база позволит России овладеть необходимой ей частью Арктики.
— Мы и ведем исследовательские работы в соответствии с этими решениями. Вот наш новорожденный доказал это, спустившись на дно Ледовитого океана.— Владимир Путин показал на Артура Чилингарова, которого он мог бы, конечно, назвать и именинником, если уж так хорошо к нему относится. Но он назвал его новорожденным. Бородатого Артура Чилингарова, впрочем, это более чем устраивало (тем более что в водах Ледовитого океана он, можно сказать, второй раз родился).
Артур Чилингаров и в самом деле выглядел как новорожденный. Позже премьер не только обнял его на виду у товарищей по партии, но и взял в свой вертолет (премьер торопился на встречу с Уго Чавесом, уже дожидавшимся его в новоогаревской резиденции). Премьер еще подарил господину Чилингарову бронзового медведя ("Извинился, что медведь не белый!" — качал потом головой господин Чилингаров).
Депутат Тюльпанов из Петербурга рассказал, что огромный интерес к городу на Неве проявили в связи с событиями на Кавказе депутаты из парламентов Норвегии и Швеции. Эти депутаты представляют города-побратимы Петербурга.
— Встреча вызвала очень большой интерес,— сказал господин Тюльпанов.— У них, конечно, было неверное представление. Но мы им все рассказали, и они были поражены. Предложили нам открыть фотовыставку в городах Европы.
— Я сам был удивлен, что так манипулируют,— не в первый уже раз признался Владимир Путин.— Все уже, кажется, знают график движения наших войск тогда, все известно... Удивительно у них это получается... Пользуются тем, что рядовой человек не помнит то, что было вначале.
— Вот у вас,— спросил господина Тюльпанова премьер,— есть побратимы в Грузии?
— Как ни странно, это город Тбилиси.
Владимир Путин не ожидал такого признания.
— Ну, между прочим, ничего странного! — заявил он.— Это даже хорошо! Отдавать Грузию на растерзание националистов неправильно!
Разговор продолжался уже больше двух часов, и когда один депутат поблагодарил премьера за встречу, тот встрепенулся:
— Я вам что, надоел? Что-то изменилось в программе? Я знаю, фуршет еще запланирован. На депутатов непохоже, чтобы они могли от него отказаться.
Это было настолько на них непохоже, что фуршет начался без премьера. Он в это время встречался с представителями "Аграрной партии", которые 19 сентября приняли решение вступить в "Единую Россию".
— Мы не хотим спрятаться под крылышком большой партии,— разъяснил господину Путину один из лидеров партии Владимир Плотников.— Это не поглощение.
Но уж точно и не слияние.
— Хорошая встреча! И аграрии довольны,— сказал мне во время фуршета один из лидеров "Единой России" господин Володин.— На самом деле это полноценная партия, огромное количество отделений... У нее все нормально.
— То есть взяли хороший актив? — спросил я, потому что во времена финансового кризиса другие термины даже в голову не приходят. Да и по сути это было, по-моему, правильно.
— Да дело такое: одни прошли барьер, другие не прошли...— развел руками господин Володин.
А жить-то всем хочется, имел он, видимо, в виду.
Мэр Москвы Юрий Лужков в ответ на чье-то замечание "А вот и Путин идет" рискованно пожал плечами: "Ну и что?" Господин Лужков рассуждал о том, что Бог создал людей разными, и о том, как же это хорошо.
— А такое впечатление, что в "Единой России" все одинаковые,— сказал я.— Все похожи чем-то.
— Чем? — переспросил Юрий Лужков.
— Лицами, пиджаками.
— Все темные, да? — переспросил мэр Москвы.
— Да. И галстуками. Вообще, похожи. Всем своим внешним видом.
Мэр Москвы возмутился:
— Ну и что?! Да возьмите англичан. Они все плоские. И женщины как плоскодонки! Не в этом же дело!
— А в чем?
— Главное, чтобы головы у всех были разные! — произнес мэр Москвы.
И он покачал своей головой, словно демонстрируя, что она у него радикально отличается от других.