премьера / опера
Во вторник вечером в голландском городе Бреде состоялась премьера оперы "Кармен" Жоржа Бизе в постановке международной команды при активном участии украинской стороны. После европейских гастролей, которые продлятся около месяца, спектакль планируют показать в Национальной опере Украины. ЮЛИЯ Ъ-БЕНТЯ посмотрела украинско-голландскую "Кармен" и считает, что большая сцена ей будет не к лицу.
История интернационального оперного проекта "Кармен" довольно коротка. Весной этого года на стенах украинских консерваторий появились афиши, на которых три организации — Foundation International Opera Productions, Supierz Music Management B.V. (Голландия) и ООО "Проскурня продакшн" (Украина) — приглашали молодых вокалистов принять участие в кастинге на главные роли в новой международной постановке. По окончании отбора началась работа над постановкой, но не в Харьковском оперном театре, как было запланировано сначала, а в Киевском муниципальном театре оперы и балета для детей и юношества. В начале сентября "Кармен" пришлось перебраться в Большой зал консерватории, и уже отсюда спектакль отправился в поход по европейским оперным сценам с расчетом на возвращение сторицей моральных и материальных затрат. Финальный аккорд запланирован на 30 и 31 октября в Национальной опере, куда "Кармен" должна вернуться в лучшем виде — обкатанной, спетой и сыгранной.
Украина в этом небезынтересном проекте заявила о себе преимущественно "массовкой" — оркестром и хором Муниципальной оперы. Руководят же постановкой голландцы — дирижер Тако Кооистра, режиссер Ламберт Бинен и сценограф Йос Гроениер. Остальная команда собрана со всего мира: например, художник по костюмам Дияна Босняк — из Хорватии, а исполнители главных партий — из Германии и Испании.
Но не только это отличает новую "Кармен" от тех версий оперы, которые были представлены в последние годы киевскими театрами. Накануне генеральных прогонов ходили слухи, что либретто и партитура будут основательно переработаны известным массовиком-затейником Сергеем Проскурней и композитором Иваном Небесным. В итоге предпринятые ими трансформации приблизили постановку к подлиннику Жоржа Бизе: речитативы, дописанные после смерти композитора его другом Эрнестом Гиро, заменили на присутствующие в оригинале разговорные диалоги, а возведенная в ранг высокой трагедии "цыганская" опера снова стала тем, чем и должна быть по задумке автора,— веселой и остроумной комедией, в которой гримасы смерти проглядывают сквозь смех.
Эта многослойность буквально показана в постановке, где каждого из реальных актеров дублирует его ватный кукольный двойник, с которым можно беседовать, танцевать, который, в конце концов, можно начинить контрабандным товаром для переправки его за границу. "Плывущие" вдоль задника сцены куклы иллюстрируют лирическое вступление к третьему действию, чтобы потом, после использования, быть сваленными в кучу.
Режиссерское решение интересно даже не подобными философскими метафорами, а особой сценической геометрией. Она особенно хороша и продуманна в завязке спектакля. Хор солдат, сидя на стульях, выставленных в ровный ряд, рассматривает хор девушек с табачной фабрики. Появление Кармен (немка Астрид фон Федер хоть и теряется в сольных номерах, но в диалогах безупречна) разбивает сцену на две части: слева — она и хор мужчин, а справа — Хосе (Луис Карлос, Испания) и хор женщин. Первый шаг против идеальной симметрии делает Кармен: она решительно переходит на чужую территорию и втыкает в ружье меланхоличного солдата ветку жасмина. Разрушительный процесс запущен, и дальше на сцене будет еще много веселого, но ничего столь же важного. Так что можно расслабиться и внимать на редкость хорошо звучащему здесь оркестру Муниципальной оперы, а также роскошному баритону Александра Стрюка (Эскамильо), уволенного накануне премьеры из Муниципальной оперы "за плохую дисциплину" и намеревающегося после гастролей проекта петь уже не в Киеве, а в Одессе.