В конце минувшей недели на сцене МХАТ имени Чехова выступал знаменитый в Европе Stary Teatr (Старый театр) имени Хелены Моджеевской из Кракова. По приглашению Театра наций поляки показали "Венчание" по пьесе современного классика Витольда Гомбровича (Witold Gombrowicz). Поставил спектакль известный режиссер Ежи Яроцкий (Jerzy Jarocki).
В пьесе "Венчание", написанной вскоре после Второй мировой войны, Гомбрович, с одной стороны, выступает в числе зачинателей абсурдистской драмы, а с другой — наследует многим мотивам европейской трагедии, от "Гамлета" до "Жизнь есть сон". Герой пьесы солдат Генрих пытается преодолеть послевоенную нравственную катастрофу, постигшую в его лице все человечество. Генрих, сопровождаемый фронтовым другом Владеком, узнает в хозяевах трактира своих родителей, а в опустившейся трактирной девке Маньке — бывшую невесту. Происходящее воспринимается им как сон, но, подчиняясь логике сновидений, он надеется обвенчаться с Манькой, которой будет возвращена невинность. Это обещает Генриху отец, превратившийся в короля. Но сын предает отца, свергает его и воцаряется сам, подстрекаемый своим антагонистом и искусителем Пьяницей, который немедленно связывает браком Маньку с Владеком. Теперь Генриху для исполнения задуманного нужна смерть друга. Он уговаривает его на самоубийство: ведь это все равно происходит во сне. Но в момент долгожданного венчания оказывается, что Владек и на самом деле мертв.
В отсутствие дискредитированной войной высшей силы человек пытается взять на себя ее роль, но пересоздание ценностей оборачивается насилием и смертью. Человек у Гомбровича желает занять место Создателя, однако остается в одиночестве, опозоренный и изгнанный. Яроцкий творит чуть замедленный в интонациях и заторможенный, чуть деформированный, но вместе с тем обманчиво отчетливый мир сновидения как образ растерявшейся цивилизации. Изначальная беспросветная чернота, окружающая Генриха, обнажает то контрастно белые стены родного дома, то пурпурный бархат королевских покоев, то тюремную решетку — как знак его тиранического правления.
Следуя указанию драматурга, "Венчание" играют на соединении театральной условности и "нормального человеческого тона", психологического гротеска и отстранения. Последнее задано Гомбровичем в монологах Генриха, время от времени как бы отряхивающего сон, анализирующего свои деяния. Выдающийся польский актер Ежи Радзивилович (Jerzy Radziwilowicz), известный нашей публике по фильмам Анджея Вайды, играет главного героя со сдержанной, сосредоточенной силой. Яркая мантия, накинутая поверх мятой гимнастерки и потной солдатской майки, лучше всего обозначает двойственное положение героя. По-крестьянски основательный Генрих Радзивиловича с трудом постигает философию собственных действий. Яроцкий и Радзивилович устраивают так, что почти весь спектакль зритель не видит глаз Генриха, точно их и нет вовсе, а остались лишь черные провалы под нависшими бровями. И только когда герой, отчаявшись, поднимает к небесам лицо, оказывается, что глаза полны слез.
Стиль нынешнего спектакля можно назвать театральным аристократизмом. Режиссер сдержан, следуя поэтике автора, чуть суховат, но ни на секунду не выпускает из рук нить сценического сюжета. Он чурается демонстративных метафор и, кажется, впускает в спектакль только то, без чего просто нельзя обойтись. Но его лаконизм и жесткость проистекают не от бедности, а от волевой сдержанности и от обостренного чувства выразительности простых правил театральной грамоты. Из всего регистра Яроцкий пользуется всего несколькими клавишами, но с их помощью он мастерски управляется с неосязаемой театральной материей. Старый театр, сознательно не торопящийся за театральной модой, показал редкий пример почтения к строгим законам сценической арифметики.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ