Неделя президентского отсутствия была ознаменована слухами о расколе в ближайшем окружении Ельцина, причем неискусные опровержения только усиливали кривотолки. По законам жанра, кульминацией оказалась ельцинская сонливость в ирландском аэропорту, а развязка должна наступить, когда президент, оказавшись дома, все-таки преодолеет сонливость. Комментарий обозревателя Ъ МАКСИМА Ъ-СОКОЛОВА.
За неделю отсутствия Ельцина его помощники сделали столько взаимопротиворечащих заявлений о полной гармонии, что недоверие к официальным разъяснениям стало всеобщим: если бы гармония была, ее должно было бы хватить хотя бы на то, чтобы не опровергать друг друга. Это при том, что и главный тезис гармонистов был довольно слабым. Они настаивали на том, что полифония мнений и естественна, и полезна. Данный тезис вытекает из совершенно несомненного положения о преимуществах демократии и свободы мнений, но содержит в себе маленький изъян. Все названные преимущества сказываются при наличии согласовательного механизма, позволяющего вырабатывать какую-то осмысленную позицию, иначе получается не полифония, а шизофрения. Между тем способ сведения полифонии в гармонию гармонистами Сатаровым и Рюриковым никак разъяснен не был.
Менее оптимистически настроенные представители высшего эшелона администрации в частных беседах констатируют, что единственным согласовательным механизмом является воля президента, но она действует не регулярным и правильным образом, но от случая к случаю. В итоге и сами пессимисты впадают в полифонию. С одной стороны, надеются на то, чтобы в очередной раз "рука Всевышнего Отечество спасла", с другой же, задаются напрашивающимся — "Чем регулярно выезжать из канавы, не лучше ли туда пореже въезжать?". В итоге сонливость оказывается ведущим фактором политики — еще накануне с тоскливой напряженностью и американские и московские члены свиты задавались одним вопросом: "Настанет сонливость или не настанет?" Тоскливый интерес естественен: если острейшие коллизии, возникающие при дворе правителя "темной, молчаливой державы", могут разрешаться лишь всплеском державной воли, политика все более сводится единственно к отслеживанию таковой.
С одной стороны, придворные партии начинают обнаруживать все большую солидарность с авторами письма к президенту, которые просили патрона не впадать в сонливость, с другой — при полном внутреннем согласии с подписантами логика придворной борьбы подсказывает царедворцам, что лучший способ придворного успеха — вовремя от них отмежеваться. Сочетание тотальной полифонии с приступами сонливости приводит к тому, что вся махина администрации вертится вхолостую, и фраза "они устали" применима не только к герою ирландского эпизода, но и к общему настроению всех придворных партий.