Эту постановку "Дона Карлоса" один из крупнейших нынешних оперных режиссеров, Петер Конвичный, сделал для Гамбурга еще семь лет назад. Как это обычно и бывает с работами Конвичного, шума гамбургский "Дон Карлос" наделал изрядно, что совсем не помешало впоследствии принять этот спектакль у себя почтеннейшей венской Staatsoper.
Традиционному опыту постановок "Дона Карлоса" тут досталось на орехи, что не оставило венскую публику равнодушной — крики "бу" слышны даже в записи, причем это какое-то отчаянное "бу", а не просто там брюзжание. Как и всегда, режиссер знал, на что шел: зрительский шок он рассчитывает как стратег, не как близорукий тактик-провокатор. Вначале наивный зритель может даже решить, что смотрит какого-то относительно традиционного "Дона Карлоса", судя по разноцветному мельтешению исторических костюмов. Но потом эта разноцветно разодетая толпа дам переоблачает принцессу Елизавету (Яно Тамар) в черное, удаляется, и на сцене воцаряется не банальный историзм, а что-то совсем иное. Опускается белая гладкая "коробка", в стерильной пустоте которой отныне разворачивается практически все действие; наряды героев неумолимо черные, как в принципе и было принято при испанском дворе, — но только моды конца XVI века могут непринужденно сменяться модами начала XXI века, и обратно.
Ибо это, естественно, менее всего костюмная драма. Вдохновленную трагедией Шиллера оперу Верди о пылком инфанте Карлосе, сыне недоброго испанского короля Филиппа II, режиссер решительно переосмыслил скорее уж в духе Достоевского. Суровый морализм и социально-обличительная тональность в избытке, но ходульность самих персонажей при этом заметно снижена. Скажем, слегка инфантильный Дон Карлос (Рамон Варгас), близорукий Родриго, маркиз де Поза (Бо Сковхус), в толстенных очках и с нелепым хвостиком, — люди симпатичные, но совсем без глянца, без идеализации. Где-то по шиллеровской канве режиссер вышивает дополнительные извивы. Истеричная Эболи (Надя Михаэль) — видимо, чтобы позлить Карлоса, — ложится в постель к его отцу, королю Филиппу (Алистер Майлз), так что свой знаменитый монолог "Elle ne m'aime pas" тот обращает, видимо, к ней, лежащей в этой самой постели, и выглядит это неожиданно надрывно и жалко: пожилой человек, жалующийся случайной любовнице на то, что жена не любит, да и годы уже не те. В сцене аутодафе мелкобуржуазный хор в вечерних нарядах — точь-в-точь чинная публика из партера — весело смотрит, смакуя шампанское, как сопровождаемые толпой "прессы" "полицейские" с шумом тащат из фойе через зрительный зал несчастных еретиков. Хлеще всего получилось с балетной сценой, которую режиссер заменил разыгрываемой под музыку пантомимой, рисующей мещанские фантазии Эболи. Посреди пошленького квартирного уюта а-ля американские 1950-е молодая пара (Карлос и Эболи) принимает родителей мужа (Филипп и Елизавета); стряпня сгорела, и приходится по телефону заказывать пиццу, которую доставляет разносчик-Родриго.
На всем этом, разумеется, написано утомительно большими буквами "смотрите, я вас провоцирую, я вас эпатирую" — но только за этой тщательно сделанной плакатностью и искренность, и вкус, и режиссерское мастерство. Да еще и без скидок хорошая музыкальная сторона спектакля. Помимо прочего это — одна из немногих записей, где первоначальная авторская версия оперы использована полностью.
Verdi: "Don Carlos" (2 DVD)
Vienna State Opera choir & orchestra, B. de Billy (TDK)
"Firenze 1616"
Le Poeme Harmonique, V. Dumestre (Alpha)
По мере того как флорентийские Медичи стремительно вырождались, их город становился все более славен не изобразительными искусствами, как когда-то, а музыкой. Ричард Ченслер некогда искал путь в Китай через Северный Ледовитый океан - а приплыл в гости к Ивану Грозному, в будущий Архангельск. Так и изысканное флорентийское общество самого начала XVII века собиралось воссоздавать греческую трагедию, а вместо этого придумало совершенно новую концепцию вокальной музыки, и из этого опять же чего только не последовало. Венсан Дюместр и его неплохо известный в России ансамбль Le Poeme Harmonique на этом диске исследуют совсем уж малоизвестные страницы подобных музыкальных исканий - небольшая музыкальная драма композитора Доменико Белли "Орфей скорбящий", уцелевшие остатки такого же опуса для придворных увеселений - "Похищения Кефала" Джулио Каччини, а также немного вокальных пьес того же Каччини и Клаудио Сарачини. За исключением Каччини, об этих авторах и специалисты могут рассказать немногое, но приятен диск отнюдь не тем, что на языке диссертаций называется "научной новизной темы".
У Le Poeme Harmonique эта музыка вообще звучит неким безусловно состоявшимся, весомым и общеизвестным фактом. Французские музыканты как-то ухитряются и передать в ней пафос ученой экспериментаторской блажи, и подчеркнуть в ней властное вневременное обаяние, от которого не отделаешься. Хрупкая, изысканная риторика меланхолических музыкальных фраз, тяготеющих вообще-то к взволнованной декламации (в этом принципе recitar cantando - "говорить в пении" - и состояло предполагаемое возвращение к древнегреческим истокам), то и дело приобретает совершенно вагнеровскую драматическую глубину, хотя никаких уступок XIX веку исполнительская стилистика, естественно, не делает. Но в стилистике этой, при всем аутентизме арсенала инструментов и приемов, все равно больше артистизма, драйва, живой плоти и крови, чем научно-исследовательской схематичности. Нам никак эту музыку не гримируют, не приукрашивают, не гальванизируют; нам действительно стараются говорить не от себя, а от эпохи - но результат впечатляет очень по-простому, очень непосредственно, как какой-нибудь романтический песенный цикл, который сто раз записывали и вот теперь чудо как хорошо исполнили еще раз.
C. P. E. Bach: "Reveries pour connaisseurs et amateurs"
Jocelyne Cuiller (Fuga Libera)
Название диска, "Мечты для знатоков и любителей", - контаминация двух звучных заголовков конца XVIII века. Жан-Жак Руссо, литератор: "Прогулки одинокого мечтателя". Карл Филипп Эммануил Бах, музыкант: "Клавирные сонаты для знатоков и любителей", сборник. Произведения из последнего на диске и представлены, хотя с ними для пущей красивости сопоставлены фрагменты из рассуждений Руссо. Это только затеняет главную идею исполнительницы, Жослен Кюилье, полагающей, что клавирные произведения одного из "Бахов-сыновей" уместнее всего играть на клавикорде, камерном и негромком предке современного фортепиано. Книжные аргументы, возможно, на стороне музыканта; реальное же впечатление от диска противоречиво. Два избранных для записи инструмента звучат как пародия на хотя бы и старинный фортепианный звук - стеснительно, капризно, чуть дребезжа и не всегда чисто. Вкупе с простоватой манерой исполнительницы это придает музыке Баха-младшего привкус эдакого занятного, но малозначительного пустячка - что едва ли вяжется с серьезной репутацией этой музыки.
"Simelibarg: Melodies & danses anciennes de Suisse allemande"
Alpbarock, Y. Rechsteiner (Alpha)
Соединение двух популярнейших трендов - всевозможная старина плюс world music - вероятно, еще долго будет приносить разной степени экзотичности плоды вроде этого. Группа музыкантов-энтузиастов исполняет здесь танцы и песни швейцарских крестьян начала XIX века, сохранившиеся в тогдашних сборниках и в отчетах более поздних фольклористов. От крестьянской музыки многого ждать не приходится: и заунывные баллады, и разудалые плясовые - пьесы, мягко говоря, нехитрые. Ансамблю Alpbarock удается придать им открытый деревенский шарм, но органичной эта музыка кажется все-таки не всегда. Танцам в этом смысле повезло больше: вездесущее сочетание звука цимбал и бряцания-стукания разнообразных ударных создает ощущение живой фольклорной жилки, хотя фольклорность эта несколько обобщенная и усредненная, сбивающаяся то на кантри, то на австро-венгерские мотивы. Как умеренно бодрящая, легкая и в общем-то приятнейшая фоновая музыка диск сгодится, но вот возвращаться к ней - это вряд ли.