Есть люди-метеорологи и люди-маркетологи. И те и другие объясняют профессионально, почему получилось не так, как они предсказывали. Когда шотландский односолодовый виски вдруг стал мировым фаворитом в секторе крепких напитков, маркетологи тут же попытались прилепить себе медаль на грудь — словно бы этот интерес они спроектировали.
Как бы не так: виски настолько природный продукт, что существует он безо всякой PR-поддержки. Иначе никогда бы не состоялось на землях Ирландии и Шотландии вольнолюбивой так называемых illegal distilleries — подпольных вискокурен, которые бежали от любого освещения своей деятельности. То, что в фильмах 1960-х годов великие и популярные актеры смачно произносили у барной стойки "мне, как всегда, бленд",— это только лишь констатация моды, а не продакт-плейсмент. Все помнят, что Джеймс Бонд, который на какое-то время стал шотландцем Шоном Коннери, пил мартини, но из-за горца Шона всем до сих пор мерещится, что он пил исключительно шотландский виски. Но виски — мужественный и благородный напиток вовсе не из-за Джеймса-нашего-Бонда и не из-за советского магазина "Березка", как символа недостижимого счастья. Просто виски — очень крепкий и очень насыщенный историей и культурой напиток. Не побоюсь этого слова — напиток философский. Водка вот — литературный, а сингл-молт — философский. И он всегда будет символом борьбы человека с северной природой. И символом победы разума над ледяными просторами. Во многом победа эта достигалась согревающим эффектом виски. Так что независимо от рекламы и PR-работы каждый самый мирный мужчинка будет со стаканом виски в руке себя чувствовать могучим кельтом в килте, способным отразить нашествие викингов.
Не случайно концепция ячменного самогона покоряет города и народы — и вот в продаже появился баварский сингл-молт, не говоря уже о японском, который — между нами — максимально приближен к оригиналу. Потому как каждому хочется прислониться к легенде.
Русский потребитель не исключение. Разница лишь в том, что у нас виски пьет просвещенная группа населения и молодежь, которая априори тянется к высокому. В отличие от Дублина, в московских пабах не увидишь маляров после смены, которые стучат ладонями по стойке: "Woman! Whisky!" Но дублинские маляры — это все-таки маляры Дж. Джойса и Боно Вокса, а русский потребитель, он западает именно на философскую составляющую напитка. Чем и интересен.