Джон Ранкин ответил на вопросы Сергея Полотовского.
Как поменялся мир фотографии с начала вашей карьеры? Вы бы могли сегодня, в настоящих условиях запустить журнал Dazed & Confused?
Вряд ли. Сейчас уже слишком много разных журналов. Все время кто-то пытается придумать новое издание, но это дело сложное. А нам тогда повезло — мы пришли как раз в начале desktop publishing, на самой заре. У нас в London College of Printing у каждого был маленький Macintosh. Мы там занимались не только печатными делами, но и фотографией, дизайном, бильдированием. Тогда в Англии как раз был экономический спад, а это хорошо, это здорово помогает нашему брату — появляется простор для маневров. Все равно же ничего толком заработать невозможно, так почему бы не заняться любимым делом. В период спада нет смысла волноваться о карьере. Наступает такое оптимистическое отчаяние, когда можешь все. Вот и мы справились, хотя всякий раз не верили, что выйдет следующий номер. Конечно, нас вдохновляли Энди Уорхол с его журналом Interview, Фабьен Барон, Малькольм Макларен с его инфантильным подходом "сделай сам". Мы оказались в нужном месте в нужное время. Опыта в независимой журналистике не было никакого. Денег не было. Мы росли на глазах, многое не получалось, но мы работали. Много работали.
А сейчас вы сколько работаете? Ну, сколько часов в неделю?
Где-то шестьдесят.
А не многовато?
Многовато. Но я не думаю об этом как о работе. Мне же нравится. Другое дело, что у меня сейчас сыну 12 лет, так что приходится брать "отгулы". А на круг выходит даже больше 60 часов — все эти имейлы, бизнес. Я бы с удовольствием только снимал.
Когда вас перестали возбуждать ваши роскошные модели? Или не перестали?
Еще не перестали. Это, конечно, удивительно. У меня прекрасные моногамные отношения. Я помолвлен со своей девушкой, но я же фотограф, так что могу по долгу службы любоваться женским телом, испытывать сексуальные переживания, могу помечтать. Но не как простой бухгалтер, а как фотограф. Фантазии моей девушкой не возбраняются. Так что мне очень нравится моя работа — я обожаю женщин.
Вы рисуете раскадровку перед съемкой? Вы думаете, кто где будет стоять или сидеть? То, что называется blocking.
В режиссуре — а я еще и кино снимаю — blocking необходим. Но фотография кардинально отличается от кино. Тут многое зависит от инстинктов. В коммерческой съемке blocking тоже неизбежен, но мне больше по душе снимать как получится, инстинктивно. В американских изданиях надо предварительно представлять концепцию, в британских, грубо говоря, берут то, что наснимал. Тут мне доверяют.
Цифровая съемка поменяла подходы. Теперь каждый может проверить, что же вышло, через несколько секунд. И у каждой модели, разумеется, есть свое мнение. Раньше фотограф был диктатором, теперь он всего лишь сотрудник. Это как всеобщая грамотность — кого ни возьми, все считают, что умеют писать. Ну и фотографировать.
И кто из моделей вел себя хуже всех?
Кристина Агилера. Крайне агрессивная девушка, да и день у нее выдался неудачный.