Владимир Путин и Виктор Ющенко заявили вчера в Москве, что проблема газового долга Украины перед Россией полностью урегулирована. Между тем у специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА после разговоров с переговорщиками сложилось другое впечатление.
Встреча Владимира Путина и Виктора Ющенко продолжалась более трех часов. Переговоры могли начаться еще накануне вечером, за ужином планировалось, что президент Украины приедет в Москву 11 февраля. Тогда и переговоры не были бы такими изнурительными, а доставили бы их участникам много приятных минут, ибо кормят в Ново-Огареве и Кремле все лучше и лучше.
Но Виктор Ющенко прилетел в Москву вчера утром. Так что в 13.30 президенты России и Украины только начали обсуждать то, что могли обсудить уже накануне вечером, не травмируя психику изнывающих от ожидания журналистов.
В переговорах в узком составе участвовали кроме президентов послы России и Украины и помощники Владимира Путина и Виктора Ющенко. Перед заседанием в расширенном составе посол России в Киеве Виктор Черномырдин был взбудоражен. После переговоров в узком составе он никак не мог остановиться и все время с кем-то продолжал переговариваться, а глаза его были наполнены каким-то лихорадочным торжествующим и в то же время мистическим блеском. Оставалось неясно, было ли это торжество победителя.
Вот он говорит российским коллегам, что пойдет поздоровается с украинцами. Россияне растерянно смотрят ему вслед, потому что не могут понять, почему их собственная беседа с ним прерывается на полуслове.
Но Виктору Черномырдину все время интересны новые люди. Украинцы здороваются с ним, что-то негромко говорят, о чем-то спрашивают, и хотя их не слышно, но вопросы понятны, потому что Виктор Черномырдин громко переспрашивает.
— А? Как с газом? — говорит он члену украинской делегации Владимиру Литвину.— С газом хорошо! Без газа плохо!.. Как решили? Ну как... А вот сейчас и узнаете! Они уже идут!
Виктору Черномырдину нравится чувствовать себя хозяином положения (пусть даже и до подхода основных сил). Похоже, он давно отвык от этой роли.
Наконец появились и главные действующие лица этой драмы. Ее смело можно так называть, потому что пока шли эти переговоры, в здание "Газпрома" уже приглашали журналистов, чтобы те смогли зафиксировать отключение газа Украине в обмен на неуплату долга в $1,5 млрд (впрочем, украинские переговорщики наверняка отдавали себе отчет в том, что этот акт является продолжением психической атаки на них).
Владимир Путин бегло зачитал свою речь по бумажке. Он сделал это так машинально, словно хотел продемонстрировать, насколько его самого не волнует то, что он говорит про гуманитарное сотрудничество и рост товарооборота между Украиной и Россией за отчетный период.
Виктор Ющенко, в свою очередь, говорил про демаркацию границ, про необходимость решить проблему Черноморского флота — то есть на темы, которые не обсуждаются, если переговорщики рассчитывают о чем-то и в самом деле договориться. И с этой точки зрения торжество Виктора Черномырдина казалось хорошей миной при очень плохой игре. Или он чего-то просто не понял.
Я обратил внимание на то, что перед переговорами на стулья в Малахитовой гостиной сотрудники российского протокола положили наушники для синхронного перевода. Потом я узнал, что украинская сторона обратилась к российской с настойчивым предложением обеспечить журналистов и членов делегаций переводом, так как президент Украины был намерен говорить на государственном языке своей страны. До сих пор он в отношениях с Россией так далеко не заходил.
На пресс-конференции Владимир Путин так долго снова говорил о сотрудничестве в политической и культурной сфере (и прежде всего о том, что Украина и Россия постараются вместе отметить как двухсотлетие со дня рождения Николая Васильевича Гоголя, трехсотлетие Полтавской битвы, так и двухтысячелетие крещения Руси), что я уже был почти уверен, что в области экономики случился очередной полный провал. И что журналистов в "Газпром" позвали все-таки очень кстати.
Наконец журналисты получили возможность задавать вопросы. Было бы очень странно, если бы первым не прозвучал вопрос насчет газового ультиматума "Газпрома".
Господин Путин разъяснил, что на самом деле именно этот вопрос, о котором оба президента ни слова не сказали в своих вступительных речах, и был самым главным и обсуждался очень подробно. Российский президент пояснил, что "Украина и Россия выработали общую схему работы на перспективу и схему сотрудничества на 2008 год и дальше", а также добавил, что ""Газпром" предложения украинских коллег полностью устраивают".
Виктор Ющенко, сняв очки и осторожно положив их на стол, добавил, что с "четверга Украина начнет погашать долг".
— Мне, как президенту, очень не хотелось заниматься газовыми делами,— произнес он.
И это прозвучало так, что ему было просто лень, хотя на самом деле Виктор Ющенко вкладывал в эти слова, конечно, совсем другой смысл. Он хотел дать понять, что делать это все должна была Юлия Тимошенко как премьер-министр, но раз она не справляется, то пришлось задействовать тяжелую артиллерию и стрелять из пушки по воробьям.
Воробьи, то есть украинские и российские министры, которые до сих пор не могут ни о чем толком договориться, и правда сидели, как на жердочках, в первых трех рядах какие-то притихшие и нахохлившиеся.
— Платежи,— добавил Виктор Ющенко,— начинаются по ценам 2007 года. Эта цена, $179, сохраняется в 2008 году.
То есть он ласкал слух украинского телезрителя приятной для него информацией. Только тут я поймал себя на том, что Виктор Ющенко давно говорит на русском и что наушники никому тут не нужны. Демонстрация силы с использованием мовы была приготовлена, очевидно, на случай полного провала переговоров. Или Виктор Ющенко так увлекся, что с самого начала перешел на более привычный ему язык.
Тут выяснилась еще одна подробность. Президент Украины заявил, что "Нафтогаз Украины" и "Газпром" создают рабочую группу, которая "разработает вариант более прямых и прозрачных отношений". То есть речь шла, судя по всему, об отказе от услуг "Росукрэнерго".
Слово взял господин Путин и обнародовал подробности контракта "Нафтогаза" и "Газпрома", которые Виктор Ющенко предпочел утаить от украинского телезрителя, чтобы, очевидно, не расстраивать его. Господин Путин сообщил, что по контракту "Газпром" обязуется возместить возможный дефицит среднеазиатского газа за счет своих ресурсов, но по европейским ценам (отсюда и появились $500 млн вдобавок к тому миллиарду, который Украина признает как долг).
Виктор Ющенко, в свою очередь, посчитал своим долгом прокомментировать и это замечание. Хотя это и было трудно. Но годы, проведенные на должности президента Украины, закалили этого человека. Не остался он в долгу и на этот раз.
— Все в этом мире оплачивается,— задумчиво и как-то совсем невесело сказал он.
Украинская журналистка спросила Владимира Путина, как Россия будет реагировать, если в Севастополе появится база НАТО.
Господин Путин замолчал, и это был плохой знак — для девушки. Впрочем, несомненный плюс ее положения состоял в том, что он при всем желании не смог бы предложить ей сделать обрезание.
— Как вас зовут? — спросил он, похоже, чтобы выиграть время и заставить себя успокоиться.
— Лиана,— обрадовалась девушка.
— Лиана! Севастополь — город российско-украинской боевой славы,— сказал Владимир Путин.— И там будет база НАТО! И как это будет восприниматься российским и украинским народом?!
Он рассказал ей, что Россия не будет вмешиваться в дела Украины и если та захочет ограничить свой суверенитет, то пусть она, конечно, это делает. Вмешиваться в процесс добровольного ограничения суверенитета никто не будет (видимо, чтобы, не дай бог, не помешать Украине похоронить его самой). Но адекватные меры будут приняты.
— Но не только сказать — а и подумать страшно,— господин Путин говорил теперь очень громко, его было хорошо слышно в каждом уголке Малахитовой гостиной,— что Россия в ответ нацелит свои ударно-ракетные системы на Украину. Ну представьте себе на секунду!
Представить себе это было теперь, видимо, так же тяжело, как вступление Украины в НАТО. Ибо это событие и нацеливание ракет теперь будут неразрывно связаны в сознании братского украинского народа.
— И добавить тут, пожалуй, нечего! — закончил Владимир Путин.
— Интересно, Ющенко ответит? — прошептала сидевшая рядом со мной украинская журналистка.— Ответит или нет?!
Она, по-моему, очень хотела, чтобы ответил.
— Я вот хочу сказать буквально только одну фразу,— произнес Виктор Ющенко.— Да, в такой ситуации возникают очень чувствительные вопросы...
И он дал понять, что проблему Черноморского флота придется решать, а вероятность появления базы НАТО в Севастополе исключать не следует.
Он добавил, что остались еще несколько чувствительных вопросов в отношениях между Украиной и Россией.
— Почему есть ограничения поставок спичек из России? — с мягким упреком в голосе спросил он.— И есть ограничения на поставки патоки из Украины!
Впрочем, и пресс-конференция заканчивалась уже полной патокой, а вероятность возгорания от неосторожного обращения с огнем можно было исключить.
При этом было видно, что Виктор Ющенко все-таки перенервничал за этот день. Он уже пошел было к двери, когда господин Путин выразительно показал ему на стол. Украинский президент забыл на нем свои очки. Виктор Ющенко благодарно посмотрел на Владимира Путина. В его глазах, не защищенных стеклами очков, стояла патока. Еще через мгновение произошла прямая поставка этой патоки из Украины в Россию.
В целом пресс-конференция оказалась успешной для двух президентов и неудачной для одного премьер-министра.
Я успел спросить у пробегавшего мимо замминистра промышленности и энергетики России Анатолия Яновского (в этот момент он полностью соответствовал рекомендациям таблички на стене, мимо которой пробегал по кремлевскому коридору: "Газ! Не стоять!"), готовы ли, по его мнению, украинцы платить за газ, который "Газпром" поставляет вместо туркменского по европейским, как сказал российский президент, ценам (то есть, как я позже выяснил, на самом деле по $300 за тысячу кубометров). Анатолий Яновский ответил, что цены украинцы принимают, но смотрел при этом так выразительно, что я подумал, что, видимо, цены их и правда не смущают, потому что платить они по ним все равно не собираются.
Эту догадку блестяще подтвердил глава "Нафтогаза Украины" Олег Дубина. В Малахитовой гостиной он, задержавшись на пару минут, рассказал, что еще надо сначала доказать, что газ был российский, а не из хранилищ на территории Украины.
То есть на самом деле никаких договоренностей между Россией и Украиной еще нет, по крайней мере так считают украинские переговорщики. Кроме того, Олег Дубина заверил, что между "Газпромом" и "Нафтогазом" действительно не будет посредников.
Так в этот вечер дубина народного гнева покарала газовых посредников.