Классика

La Fabula di Orpheo

Опера возникла, когда итальянское Возрождение завершилось, но это не значит, что музыкальные представления с пением были вовсе не известны современникам Леонардо да Винчи и Микеланджело. Их, судя по всему, даже было с избытком, редкая свадьба или еще какой праздник в семье многочисленных итальянских деспотов обходились без пышных мифологических сцен с пением. Другое дело, что музыка этих самых представлений чаще всего не сохранилась; да если и сохранилась, то кажется отнюдь не очевидным, что сегодня мы способны воспринимать эту архаику адекватно, то есть так, как она слышалась тогдашнему человеку, чье восприятие музыки от нашего бесконечно далеко. Не в одном из давнишних трудов по истории музыки, к примеру, можно найти скептические характеристики вроде следующей: "В тексте этого мадригала выражается желание, чтобы для новобрачных наступил золотой век, но его унылая музыка делает эту надежду сомнительной".

Впрочем, исполнительскому и слушательскому любопытству нет пределов, и эксперименты все множатся. Вот один из этих экспериментов — и довольно, судите сами, амбициозный. Флорентийский поэт и филолог Анджело Полициано, украшение кружка Лоренцо Медичи Великолепного, где-то в начале 1480-х годов написал пьесу в стихах, которая была представлена при дворе Гонзага в Мантуе. Текст ее издан, с этим сложностей нет, однако известно, что эта пьеса (fibula, то есть "басня", "игра", "представление") об Орфее исполнялась с музыкой и пением, и вот от этой музыки не осталось ровно ничего. Что, кажется, только распалило современных музыкантов, интересующихся ренессансной музыкой: само собой, музыкальное представление об Орфее, "опера до оперы", не может не казаться особенно лакомым куском. Даже если приходится изрядно потрудиться ради того, чтобы хотя бы гадательно реконструировать звучание этого "Орфея".

Собственно, та реконструкция, которая предлагается на этом диске,— отнюдь не новаторская попытка; фрагменты пьесы пытались "озвучить" многие исполнители и ранее, да и всего "Орфея" Полициано несколько лет назад уже перекладывал на современную ему музыку известный бельгийский хоровой дирижер Пауль ван Невель. Но Фрэнсису Биджи, музыканту с дипломом медиевиста, удалось достичь совершенно свежего и одновременно убедительного результата (несмотря даже на то, что иные из идей Пауля ван Невеля он счел возможным использовать и в своей реконструкции). Музыка как таковая позаимствована из сборников конца XV--начала XVI века и подобрана при этом очень удачно. Общая идея такова: сольных номеров-"арий" нет (не придумали их еще), но речитативы тоже не изобрели; значит, большая часть текста произносится на странный манер — полупение, полудекламация в инструментальном сопровождении ансамбля La Compagnia dell` Orpheo (который был создан специально для этого проекта). Звучит очень органично (не зря ссылается Биджи на фольклорный материал), подчеркивая мелодичность стихов Полициано, и в то же время на действительно театральный лад; безнадежно далекий от нас хронологически продукт постановочного искусства кажется, конечно, не воссозданным, но хотя бы верно обрисованным, что уже не так мало. Да, здесь есть и непривычность, и отстранение, и все же скучным и безжизненным книжным фактом эта "Игра об Орфее" никоим образом не выглядит.

Saint-Saens: Piano Concertos

Предыдущий альбом знаменитого французского пианиста Жан-Ива Тибоде общественность премного удивил. Вместо чего-нибудь похожего на стандартный фортепианный репертуар — целый диск популярных оперных арий в переложении для фортепиано (без голоса, естественно). Несмотря на все искусство пианиста, местами звучало это уж очень похоже на ненавязчивую "приятную музыку", впору для дорогого ресторана или гостиничного холла. Можно было ждать затем чего угодно (вплоть до фортепианных транскрипций поп-баллад, отчего же нет) — но очередной альбом оказался вполне традиционным по складу и вдобавок подкупающе сфокусированным на французской музыке, поручить которую Тибоде — идея заведомо без промаха.

Два роскошных фортепианных концерта Сен-Санса: соль-минорный Второй, патетичный, пышный, слегка классицизирующий, и фа-мажорный Пятый, известный под прозванием "Египетский" — композитор и правда был в пору сочинения под впечатлением от обширного вояжа по экзотическим странам, включая Египет, и намеки на восточные впечатления в импрессионистическом вареве концерта действительно сложно не заметить. Плюс "Симфонические вариации" Сезара Франка для фортепиано с оркестром. У Тибоде эта музыка получается как-то по-листовски экстравертированной, лаково-блестящей. Он берет свое не надрывом (который можно было бы подпустить в соль-минорном концерте или даже в "Вариациях" Франка), не утрированной эмоциональностью и не бесстрастной отточенностью, а хлесткой виртуозностью, которая тем не менее интуитивно находит нужную меру, нужные градации и нужные оттенки. Как результат, эта ошарашивающая виртуозность и сама по себе удовольствие, и не отвлекает от красот выбранной музыки как таковой — о том, чтобы со всем возможным пылом представить ее слушателю, особо заботится и оркестр под управлением Шарля Дютуа. Когда заканчивается звучание записи, может быть, и ловишь себя на мысли, что исполнение блестяще, но не очень-то глубоко,— но пока она звучит, гипноз ее достаточен, чтобы всерьез размышлять о том, не лучшее ли это из записывавшихся исполнений концертов Сен-Санса.

Beethoven & Hummel: Piano Trios

Раннее фортепианное трио Бетховена (op. 1 # 3) неожиданно сопоставляется на этом диске с его знаменитым и уже без сомнения зрелым "Geister-Trio" (op. 70 # 1) — чтобы в качестве дальнейшей неожиданности оказаться в соседстве с соль-мажорным трио Иоганна Непомука Гуммеля, бетховенского современника и соперника. Исполняют их пианист (а также, как известно, клавесинист) Андреас Штайер, скрипач Даниэль Сепек и виолончелист Жан-Гийен Кейра: все трое формально не состоят ни в каком трио, но качеству и своеобразному "лицу" их ансамбля наверняка могут позавидовать иные из ансамблей давно оформленных. Несмотря на известные реверансы модной аутентистской практике, это исполнение сильное, выверенное, выразительное и яркое в абсолютном смысле, без скидок на "школу". Примечательно, впрочем, что музыканты крайне тщательны не только в трактовке "беспроигрышного" "Geister-Trio", но и в подходах к музыке Гуммеля, трио которого кажется в результате даже и не очень проигрывающим музыке бессмертного Бетховена.

Gluck: "Ezio"

Не всякий нынче вспомнит, что до начала своей знаменитой реформы, изменившей развитие оперного искусства, Глюк написал добрых три десятка опер. Которые, даром что не претендуют на реформаторство, вовсе не всегда достойны столь прочного забвения — о чем может свидетельствовать эта запись оперы "Аэций", написанной в 1752 году. Популярное либретто пера Пьетро Метастазио, ловко закрученный сюжет о любовно-политических злоключениях римского полководца Аэция (победителя Аттилы), гладкое журчание речитативов — это все безусловная дань господствующим вкусам того времени без претензий на новаторство. Как и некоторое количество арий, приятных, но особой индивидуальностью не богатых. И все же в большинстве арий то, что в музыке Глюка в принципе может нравиться, уже присутствует с предельной очевидностью. Об этом тем легче судить по вполне добротному исполнению, которое показывает оркестр Neue Duesseldorfer Hofmusik, и по пристойной в целом работе певцов-солистов, из которых особенно выделяется Макс Эммануэль Ценчич в партии императора Валентиниана III.