концерт эстрада
В день своего 70-летия и в честь 50-летия творческой деятельности посреди юбилейного турне по 17 странам и 27 городам Иосиф Кобзон дал концерт в переполненном Государственном Кремлевском дворце. Мероприятие поразило БОРИСА Ъ-БАРАБАНОВА идеальным сочетанием физической формы героя и исторического содержания концерта.
Возможно, Иосиф Кобзон — единственный артист, который по-настоящему оправдывает существование жанра "советская песня". Среди множества комплиментов и наград, которые пролились на артиста дождем в дни празднования его юбилея, самое яркое — звание "Человек-легенда века", о присвоении которого возвестил со сцены Юрий Лужков. Конечно, стоило бы уточнить — прошлого века. В юбилейном шоу Иосифа Кобзона не было ни намека на то, что дело происходит в новую эру. Блок песен в сопровождении оркестра народных инструментов, потом пение вместе с камерным хором под управлением Владимира Минина, выступление с Владимиром Спиваковым и оркестром "Виртуозы Москвы", с хором Турецкого, под аккомпанемент одного лишь рояля Алексея Евсюкова и с ансамблем песни и пляски им. А. В. Александрова — все это было исполнено одинаково высококлассно и одинаково аутентично по отношению к советской эпохе. Никаких плазменных экранов, но и никакой фонограммы. Никакого эстрадного балета, но при этом минимум официоза. Распространенное представление о концертах господина Кобзона как о многочасовой демонстрации непоколебимой эстрадной глыбы в окружении людей во фраках и в военной форме не соответствует действительности. Господин Кобзон пел, практически не уходя со сцены, более четырех часов, не считая получасового антракта, но монотонным это представление никак нельзя было назвать. Артист шутил, общался с залом, на ходу менял порядок песен, находил доброе слово для каждого, кто нес ему цветы, и все это не выходя из беспримерной вокальной формы.
Почетные гости юбиляра заняли, наверное, добрую половину мест в партере. Иосиф Кобзон постарался представить каждого. Отдельных слов удостоился немецкий хирург Питер Альтхаус, оперировавший певца по поводу онкологического заболевания. Вынесла букет группа космонавтов во главе с Валентиной Терешковой. Певец тут же вспомнил, как учил Германа Титова петь "Навстречу утренней заре по Ангаре, по Ангаре". Увидев, что госпожа Терешкова, Алексей Леонов и их коллеги без наград, произнес: "А где звезды? Пожалуйста, не стесняйтесь их носить". Публика стонала от восторга — вот человек, который горой стоит за наше славное прошлое.
"Не наше" прошлое всплыло в программе дважды. Сначала господин Кобзон увидел в зале рядом с Игорем Крутым Шарля Азнавура и попросил Сати Спивакову окружить гостя вниманием: "Кажется, Игорь Крутой не силен во французском языке". Вспомнилось, что в апреле 83-летний шансонье пел в этом же зале. Заодно вдруг стало очевидно, насколько близок Иосиф Кобзон Шарлю Азнавуру, когда поет русский "городской фольклор" и романсы. И они, и французский шансон так или иначе восходят к цыганской песне. Возможно, то же самое почувствовал и гость. Логично было ожидать, что господин Азнавур споет "Две гитары", но этого не произошло. Логично было ожидать, что франко-армянская звезда в антракте покинет Кремль — годы берут свое. Но и этого не произошло. Напротив, в начале второго отделения Шарль Азнавур поднялся на сцену и стал сыпать комплиментами в адрес юбиляра. И без песен тоже не обошлось. Выросший в среде русских эмигрантов певец вспомнил две песни, услышанные в детстве: "Чубчик" и "Мама, мама, что я буду делать?.." Потом господин француз сказал: "Когда-нибудь мы споем дуэтом". "Может быть, на вашем столетии, в Кремле?" — сказал господин Кобзон. "Вы правы,— ответил шансонье.— Вы пока еще слишком молоды для меня".
Второй "привет из-за рубежа" прозвучал, когда господин Кобзон пел с хором Турецкого. Они слили в один песенный номер "Жил отважный капитан" и битловскую "Yellow Submarine". Выглядело как отличный пример новомодного стиля mash-up. Но одним из самых трогательных моментов, напомнившим о том, что за пределами бывшей советской страны есть жизнь, было исполнение "Ave Maria" в память о жертвах нью-йоркской трагедии 11 сентября. В устах человека, которому многократно отказывали в американской визе, слова сочувствия жертвам террористов звучали по-настоящему искренне. Более эмоциональным был, пожалуй, только момент, когда Юрий Лужков вспомнил о том, как певец вытаскивал детей из захваченного боевиками театра на Дубровке. Спустя несколько песен господин Кобзон заметил, забирая очередную порцию цветов: "Смотрите, Юрий Михайлович, вот девушка, которую я вывел из 'Норд-Оста'". В этот момент меньше всего хотелось снова рассуждать о том, что же на самом деле представляет собой внемузыкальная сторона его бизнеса. В этот вечер он был убедителен и когда говорил об историческом родстве Украины и России, и когда отпускал шуточки на тему своего еврейства, и когда называл президента Путина "любимым" и "дорогим", и когда вспоминал начало своей карьеры в Грузии, и когда посвящал тогда еще министру культуры Соколову романс Александра Алябьева "Нищенка", и когда говорил ведущей концерта Моргуновой "Света, изыди", и когда заставлял целый хор ждать на сцене, пока он, вопреки программе, абсолютно в духе Александра Вертинского споет для дочери ее любимую "Снегурочку". Наверное, это и называется "артист".