«Мы хотим стать первым банком для проектов технологического лидерства в России»
Исполнительный вице-президент Газпромбанка Павел Салугин — в интервью “Ъ FM”
Какие направления науки и технологий станут ключевыми в ближайшие годы? Как оказать поддержку стартапам по внедрению научных разработок и открытий? И что нужно знать молодым предпринимателям, чтобы их проект стал инвестиционно привлекательным? Эти и другие вопросы Олег Богданов обсудил с исполнительным вице-президентом Газпромбанка Павлом Салугиным в студии “Ъ FM” на Петербургском международном экономическом форуме.
Фото: Пресс-служба Газпромбанка
Фото: Пресс-служба Газпромбанка
— Форум проходит под знаком новых технологий. Как Газпромбанк реализует поддержку научных инициатив и технологических разработок? Есть ли какие-то совместные или партнерские программы? И какие критерии вы используете для отбора проектов?
— Мы в течение последнего года работали над стратегией участия банка в проектах технологического лидерства. Не так давно она была утверждена с участием председателя правления банка. Для нас ключевая история заключается в том, что мы хотим стать первым банком для проектов технологического лидерства в стране. Здесь важно отметить, что чтобы стать таким банком, безусловно, надо создать инфраструктуру для развития таких проектов. Здесь есть ряд моментов, на которые мы обращаем внимание. Во-первых, необходимо создать бесшовную структуру финансирования проекта. Обеспечить трансфер знаний в экономику, соответственно, обеспечить финансирование проектов, находящихся на уровне научных исследований, особенно прикладных, и доведение этих проектов до более поздних стадий. Поэтому мы внедряем как инструменты грантовой поддержки, так и поддержку на всех последующих стадиях, вплоть до того, когда компании или отдельные проекты имеют возможность выходить на IPO. И такие примеры сейчас есть в индустрии.
—Какие направления вы считаете ключевыми? Где прорыв может быть у Российской Федерации, то есть где мы сможем стать мировыми лидерами?
— Серьезные научные заделы сделаны в ряде отраслей. Есть девять нацпроектов технологического лидерства. Но нам кажется, что самое существенное развитие проходит в области новых материалов и химии. Квантовые технологии, безусловно. Мы находимся в пятерке стран, которые сейчас развивают эти технологии. Нельзя не отметить энергетику будущего: водородные технологии, новые технологии электрогенерации. Большие вызовы стоят перед страной в области электрохимии. Конечно же, новые разработки в сфере сбережения здоровья и улучшения качества жизни, повышения продолжительности жизни, это тоже те направления, которые сейчас бурно развиваются, где есть серьезные научные разработки как прикладные, так и фундаментальные.
— А за счет чего и по каким моделям идет финансирование перспективных проектов?
— Как я уже сказал, здесь важна бесшовная инфраструктура этого финансирования. То есть модель очень простая. Естественно, на этапе научного проекта, даже прикладного, сложно говорить об инвестициях от каких-то фондов. Поэтому для этих целей мы в основном используем инструменты грантовой поддержки, зачастую объединяя их с инструментами государственной поддержки в форме грантов или каких-то субсидий. На более зрелой стадии мы уже имеем возможность предложить проекты специально созданным инвестиционным фондам, которые занимаются вопросами технологического лидерства и могут подхватить проект. Используя различные акселерационные и другие инструменты развития, они доводят его до более поздних стадий, когда проект уже способен, например, использовать какие-то банковские инструменты, то есть становится банкуемым.
Если говорить о критериях, по которым мы отбираем проекты, безусловно, основной критерий — это решение задач технологического суверенитета и лидерства в рамках обозначенных президентом национальных проектов. Но, конечно, мы смотрим и на команду, и на технологии. Мы поддерживаем наиболее активных, это те проекты, которые заявили о себе и доказали применимость и жизнеспособность своих решений.
— А есть конкретные примеры, когда банк поддерживал какой-то проект, и он выходил на определенную эффективность?
— Мы сейчас строим отрасль электрохимии, это серьезный технологический домен. Как мы знаем, электрификация происходит по всему миру, затрагивает, например, автомобили. Мы считаем, что это одна из ключевых индустрий. В Московском физико-техническом институте есть Институт электродвижения. Мы с коллегами познакомились, начали их поддерживать, сейчас мы вместе с МФТИ планируем строительство опытно-промышленного производства, которое будет промежуточной стадией между гигафабриками, которые, в частности, сейчас финансирует и планирует построить «Росатом» в Москве и в Калининграде.
Второй пример, который мы не перестаем приводить, это квантовые технологии. В 2015 году, когда про кванты говорили только в теоретической плоскости или в плоскости учебника по физике, мы поддерживали квантовые технологии. Был создан ряд компаний, которые занимаются различными технологиями в области квантов, начиная от квантовых вычислений (тот самый квантовый компьютер на ионной платформе с 50 кубитами, который в 2024 году в рамках государственной дорожной карты был сделан) и заканчивая проектами в области квантовой криптографии (у нас есть проект QRate, постквантовая криптография и так далее). Все проекты, которые мы поддерживали с ранних стадий, мы продолжаем курировать в рамках нашей финансовой инфраструктуры.
— Что делать молодым ученым, энтузиастам, которые хотят запустить свой проект, какие шаги предпринять, чтобы их проект стал инвестиционно привлекательным?
— В первую очередь, естественно, важно понимать, что нужно индустрии, индустриальному заказчику, какие перспективные технологии в мире будут востребованы, какие проблемы будет решать непосредственно ваша разработка, какие процессы она будет улучшать, какие прорывные технологии будет рождать.
Во-вторых, никакие DeepTech-проекты и вообще большие проекты не делаются в одиночку. Конечно, надо, чтобы была собрана команда ученых, технологических предпринимателей, людей, которые будут оказывать поддержку этому коллективу. В-третьих, на ранних стадиях число инструментов поддержки ограничено. Обязательно надо анализировать те инструменты, которые предлагает государство, и эти инструменты органично могут объединяться с финансовой поддержкой, которую предлагаем мы.