Бороться и искать, найти и распродать
Израильская юрфирма поможет с поиском имущества российского должника в Европе
Спрятанное в Европе имущество российских должников помогут найти иностранные юристы. По просьбе финансового управляющего московский суд одобрил привлечение израильской юридической фирмы для поиска и взыскания испанских активов банкротящегося россиянина. Возражения должника со ссылкой на санкции ЕС, которые могут помешать управляющему и нанятым специалистам, были отвергнуты, так как на представление интересов российских лиц в европейских судах ограничения не вводились. Опрошенные “Ъ” юристы говорят, что взыскать активы банкрота проще в дружественных юрисдикциях, но и в недружественных странах шансы на это есть, так как уже были положительные прецеденты.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Арбитражный суд Москвы в мае рассмотрел спор о возможности привлечения иностранных специалистов для помощи финансовому управляющему (ФинУ), назначенному на процедуру банкротства Григория Фоменкова. В июле 2023 года россиянин был признан банкротом. Его управляющий обнаружил, что у должника, не проживающего в России, есть недвижимость в Испании и счета в испанских банках, куда был совершен ряд платежей с российских счетов.
Ссылаясь на недостаточное знание испанского языка и особенности иностранной правовой системы, ФинУ в мае 2024 года подал в суд ходатайство о привлечении израильской юрфирмы VDC Legal LTD для поиска и взыскания имущества должника за рубежом. Согласно п. 6 ст. 213.9 закона о банкротстве, для найма специалистов и возмещения расходов на них за счет конкурсной массы управляющему нужно разрешение суда.
Вопрос рассматривался судом целый год. Должник возражал против найма израильских юристов, заявляя, в частности, что специалисты потребуют предоплату за свои услуги.
Но проект договора с израильской юрфирмой, представленный управляющим в суд, предполагал оплату услуг только за результат — 50% от выручки, полученной от реализации имущества должника, обнаруженного в Испании, и только после его продажи.
Сомневался господин Фоменков и в исполнимости решений о продаже имущества за рубежом, ссылаясь на то, что испанский дом является его единственным жильем. Однако столичный суд указал, что этот довод «носит вероятностный характер» и не имеет отношения к найму специалистов.
Наконец, должник заявлял, что продать зарубежные активы можно лишь в случае запуска процедуры его банкротства в Испании, чего добиваться могут только кредиторы, однако их доступ к правосудию ограничен европейскими санкциями. Но суд эти доводы не убедили, поскольку Григорий Фоменков не сослался на конкретные нормы законодательства, которые бы требовали возбуждения локального банкротства должника в Испании и исключали доступ ФинУ к испанским судам и средствам правовой защиты. Кроме того, санкции ЕС не затрагивают право российских граждан и организаций на защиту в европейских судах, говорится в решении от 15 мая.
7,1 миллиарда рублей
получили в 2024 году нанятые арбитражными управляющими специалисты для помощи в банкротных делах, по данным ЕФРСБ
В итоге суд разрешил нанять израильскую фирму, указав на необходимость выявить и реализовать имущество должника за пределами РФ, тогда как ФинУ не обладает достаточным опытом работы в испанской юрисдикции. Суд также учел, что VDC Legal в 2023–2024 годах привлекалась для оказания аналогичных услуг.
Рабочий риск санкций
Гендиректор юрфирмы «Юр-Статус» Руслан Остроумов рассказывает, что «для российских арбитражных управляющих поиск, выявление и реализация активов за рубежом — очень сложная и дорогостоящая задача», в том числе из-за высокого ценника на услуги иностранных консультантов. Впрочем, здесь израильская юрфирма согласилась работать по схеме «оплата только за результат», отмечает старший партнер АБ Nordic Star Андрей Гусев. «Попытка взыскания активов за рубежом в такой модели финансирования не создает финансовой нагрузки на текущую процедуру банкротства в России и не ущемляет интересы кредиторов»,— признает партнер Novator Legal Group Илья Сорокин.
«Если по каким-то причинам не удастся найти или продать имущество, денег никто не получит и убытков для конкурсной массы тоже не будет»,— уточняет господин Гусев.
Впрочем, далеко не все иностранные юристы готовы вкладываться за счет собственных средств в поиск зарубежного имущества должника, предупреждает господин Сорокин.
Большое значение имеет конкретная юрисдикция, где находятся активы.
«Если речь идет о странах, где нет санкционного давления или заморозки контактов с Россией (например, Израиль, ОАЭ, Турция, Белоруссия, Казахстан), шанс на успех имеется, особенно если у управляющего есть профильные партнеры»,— говорит Андрей Гусев. Сложнее обстоят дела с недружественными юрисдикциями. В целом шансы на признание российского банкротного производства за рубежом и реализацию иностранных активов должника существуют, но в странах ЕС они значительно ниже, чем в дружественных или нейтральных государствах, говорит Илья Сорокин.
Но даже там в отдельных случаях удается добиться признания российской процедуры банкротства, поэтому «санкции — не приговор, а рабочий риск», подчеркивает господин Гусев. Например, недавно Верховный суд Чехии признал, что решение российского суда об имущественных правах должника в деле о банкротстве имеет доказательственный статус, а начатая в РФ процедура банкротства не препятствует предъявлению требований в чешский суд, рассказывает юрист практики «Международный коммерческий арбитраж» АБ КИАП Динара Ибрагимова.
Отметим, что санкции ЕС, вводя запреты на оказание различных консультационных услуг, не ограничивают доступ российских лиц к европейским судам.
К сожалению, продолжает госпожа Ибрагимова, суды РФ, «часто не сильно погружаясь в контекст реальных обстоятельств дел», выносят решения о наличии санкционных запретов, не проверяя наличие исключений, на которые ограничения не распространяются.
Вместе с тем санкционный режим создает другие препятствия, например, проблемы с переводом средств, усложнение комплаенс-процедур, барьеры для доступа к базам данных и реестрам, перечисляет Андрей Гусев. Кроме того, добавляет Руслан Остроумов, «часто специалисты отказываются работать с клиентами из России без объяснения причин, по всей видимости, считая их "токсичными"».