В Кунстхалле Дюссельдорфа в эти выходные дни заканчивает свою работу выставка Светланы и Игоря Копыстянских. Они принадлежат к числу немногих русских художников, имеющих на Западе действительно высокий рейтинг, подкрепленный выставками в престижных музеях и галереях.
Игорю Копыстянскому 40 лет. Он родился во Львове и там же окончил институт прикладного и декоративного искусства. Его жена Светлана Копыстянская родилась в Воронеже, она выпускница отделения архитектуры Львовского политехнического института. Художники работают отдельно, но выставляются обычно вместе — почти исключительно на Западе. Участвовали в престижном разделе Aperto (Открытие) на Венецианской Биеннале в 1991 году. В настоящее время живут в Берлине.
В России Копыстянские известны только в узких артистических кругах, и то лишь тем, кто помнит золотые дни перестроечного бума вокруг искусства. После своего участия в знаменитом аукционе Сотбис (1987) художники предпочли выставляться только на Западе и по возможности жить там же. Возможность представилась. Подобный выбор (хоть и не в такой радикальной форме) сделали не они одни, но путь Копыстянских оказался одним из наиболее успешных.
В нынешнем споре о пути к успеху современного русского художника на Западе существуют две точки зрения. Одни считают, что признание может принести искусство интернациональных форм, такое, по которому не видно, что художник в детстве был пионером. Другие, — что если уж это искусство русских, то оно должно демонстрировать "местный колорит", иначе у него нет шансов. Копыстянские в своем творчестве далеки от специфических "советских" мотивов и стилистики, и их карьера вроде бы подтверждает правоту первой точки зрения. Впрочем, в конце 80-х абсолютно все нынешние победители начинали как "художники из России". Кто-то демонстрировал это в своем творчестве, кто-то ограничивался устными заявлениями. А сегодня и те, и другие (кому это удалось) добились имен "просто художников".
Искусство Копыстянских с самого начала было посвящено всей мировой культуре. Им неведомы метания от сюжета к сюжету — художники очень последовательно, спокойно и качественно "гнут свою линию", точнее, две параллельные линии, что придает их совместным выставкам дополнительную элегантность. У каждого — своя тема, на которую и совершаются вариации.
Для Игоря Копыстянского это "старая живопись" — как понятие и предмет. Копии со старых полотен (а иногда и их реальные фрагменты) выступают у него в качестве метафоры мирового искусства, под гнетом которого изнемогает художник конца ХХ века. Картина есть мистическая реальность — и одновременно кусок ткани, покрытый краской, выступающий в инсталляциях Копыстянского в качестве обоев и скатертей, ковров и занавесок. В традиционной картине все происходит внутри нее. В новейшем искусстве, которое сейчас почти исключительно занимается инсталляциями, события развиваются в пространстве, включающем зрителя. Поэтому, экспонируя копии с темнофонных старинных портретов, художник погружает их в реальную темноту, так, что направленные лучи реального, а не изображенного света выхватывают лишь руку и глаз персонажа.
Центральная метафора творчества Светланы Копыстянской — мир как книга, причем метафора эта буквальна и наглядна. Раскрытые тома — элементы выразительных архитектурных конструкций, они же — "пища духовная" — лежат в инсталляции художницы на темно-синих скатертях вместо тарелок.
Искусство Копыстянских — образцово-постмодернистское. Сейчас постмодернизм воспринимается уже не как игра с обломками Музея и Библиотеки, но как попытка их любовной реставрации. Кстати, именно так — "Музей" и "Библиотека" — были названы художниками две книги с их авторскими фотографиями, выпущенные к выставке вместо каталога.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ДЕГОТЬ