Следуя общепринятым представлениям о приоритетах в экономической политике, большинство иностранных специалистов в качестве важнейших событий прошедшей недели, имеющих стратегическое значение для российской экономики, возможно, назовут совместное заявление ее правительства и Центрального банка об экономической политике в 1994 году, соглашение об объединении денежных систем, подписанное с Белоруссией, и совещание глав государств и правительств СНГ. Вполне возможно, что так считает и правительство России. Вполне возможно также, что все они будут правы. Но только формально и только с точки зрения узкого круга политической элиты.
Маловероятно, чтобы лидеры российского бизнеса внесли поправки в свои бизнес-планы на этот год или существенным образом скорректировали свою стратегию под влиянием этих событий. Освоившая кабинеты в Белом доме наиболее преуспевающая — не в последнюю очередь в силу своей близости к реальному, а не конституционному источнику власти — часть финансово-торгового и в меньшей степени промышленного капитала отдает себе отчет в том, что если и существует вероятность реализации какого-либо из принятых документов, то только в части российско-белорусских соглашений. Злые языки в аппарате правительства, фрондируя, уже успели переименовать договор об объединении денежных систем в договор об объединении "Газпрома" и Белоруссии. Действительно, перспектива прорубить второе окно в Европу для российского газа на фоне все более проблематичных отношений с Украиной может заставить российское правительство добиться одобрения соглашения не только в своей стране, но и в соседней, где для этого требуется решение национального парламента о внесении соответствующих поправок в Конституцию. Вполне логично ждать активной помощи в решении этой проблемы и от самого крупного концерна страны, поскольку перспектива увеличения объема поставляемого на экспорт российского газа со 105 млрд м3 (95-96% которых транспортируется через территорию Украины) до 140 миллиардов после завершения строительства новой ветки газопровода окупает любые затраты. Которые в любом случае для "Газпрома" будут меньше тех, что он может понести, если Белоруссия установит жесткие расценки за транспортировку газа по своей территории.
Практически ни у кого не вызывает сомнения, что ежегодное заявление об экономической политике, подписанное руководителями правительства и ЦБР, будет выполнено только "на бумаге". Как это было и в прошлом году, и в 1992. В свою очередь, документы, принимавшиеся до сих пор в рамках СНГ, вероятно, войдут в историю как пример едва ли не наименее эффективных решений международной организации. Единственную конкуренцию им могут составить только документы ООН.
В этом случае вполне уместен вопрос о том, что же на самом деле можно считать событием, имеющим более или менее долгосрочное значение с точки зрения экономической политики. Для экспертов Ъ несколько неожиданным стало признание консультантов по макроэкономике, работающих по заказу ряда банков над проектами в области взаимоотношений с государственными органами, в том, с каким вниманием они следят за развитием событий после принятия Советом Федерации постановления "О кризисе неплатежеспособности в экономике Российской Федерации". О самом постановлении Ъ уже писал почти две недели назад, отмечая тогда, что по сути этот документ стал первой попыткой верхней палаты нового российского парламента заявить о себе как о субъекте экономической политики. На этой неделе истекает срок, определенный Советом Федерации правительству и ЦБР для подготовки программы разрешения кризиса неплатежей. Впервые после памятного постановления Госдумы, требовавшего от правительства принятия документов о поддержке сельхозпроизводителей (это постановление стало первым официальным решением нового парламента в области экономики), СФ принял документ директивного характера. Однако — и это знамение времени — в отличие от постановлений прежнего Верховного Совета постановление Совета Федерации не содержит жестких обязующих формулировок, замененных конструкциями, начинающимися со слов "предложить" и "рекомендовать". Реакция правительства и ЦБР на эти предложения даст основания для достоверного прогноза относительно особенностей взаимоотношений органов исполнительной и законодательной власти. Об этом чуть ниже, а сейчас о содержании парламентского постановления: в случае выполнения правительством меры, предусмотренные им, внесут существенные изменения в экономическую политику страны. Во-первых, предлагается внести в налоговую систему изменения, "стимулирующие материальное производство". Во-вторых, предложено ввести госрегулирование транспортных тарифов и цен на энергоресурсы. В-третьих, регулировать заработную плату и, в-четвертых, сократить затраты на содержание федеральных органов исполнительной власти с передачей части их полномочий на места. ЦБР рекомендовано снизить ставку рефинансирования.
Пока известно только, что Виктор Геращенко пообещал снизить к концу года ставку с нынешних 210 до 120%. Если правительство хотя бы частично отреагирует на "предложения" Совета Федерации, можно считать состоявшимся дебют последнего в качестве фактора экономической политики. Тем самым парламент подтвердит свою практическую ценность как еще одного инструмента влияния на решения исполнительной власти. В противном случае присутствие деловых кругов в его стенах ограничится только участием в разработке наиболее общих вопросов экономического законодательства — высвобождая основные силы и ресурсы для работы с правительством.
РОМАН Ъ-АРТЕМЬЕВ