премьера кино
Режиссер Начо Серда, мрачный эстет, до сих пор создававший короткометражки — арт-хаус для некрофилов, снял полнометражный фильм ужасов. О том, как американка с русскими корнями приезжает на родину — в страну дремучих лесов, брошенных домов и семейной поножовщины. АЛЛА Ъ-ШЕНДЕРОВА считает, что беспросветный "Заброшенный дом" (The Abandoned) — неплохое средство, чтобы отпугнуть от России случайных туристов.
Помните, как герой "Зеркала" Андрея Тарковского весь фильм грезит о доме своего детства? Эту русскую привычку — льнуть к своим корням, ностальгировать по родителям и отчему крову господин Серда безжалостно дезавуирует или пародирует, только пародия получается слишком жуткая.
С первых кадров, когда по ухабистой, склизлой дороге бешено мчится развалюха-грузовик (за рулем, как потом выяснится, сидит труп), зритель должен понять: ничем хорошим посещение России кончиться не может. Однако 42 года спустя Мэри-Энн (ее, новорожденную, спасла тогда истекающая кровью мать), удочеренная американцами, породистая, но изможденная жизнью блондинка (Анастасия Хилл), едет в Россию. Следуют кадры мрачной очереди в московском аэропорту, пустынных улиц и странной церквушки в окне гостиницы (как выяснилось, "московские" кадры снимались в Софии). Блуждая по серым коридорам власти, героиня находит кабинет немногословного чиновника, получает из его рук свидетельство о смерти матери и право на наследство — дом Кайдановских, расположенный на заброшенном хуторе.
Все говорит о том, что ездить на хутор ей ни к чему: скорбные крестьянские развалюхи, попадающиеся по дороге, дремучая старуха — явно та, что когда-то обнаружила парочку младенцев на руках мертвой матери. Даже домашний скот — гуси, поросята и кролики — с тревогой смотрит, как американка, договорившись с сумрачным водителем, садится в его допотопный (тот самый!) грузовик. Но героиню, на лице которой заметны следы рефлексии и душевных мук, так и тянет к родному пепелищу. Само собой водитель исчезнет, бросив девушку в ночном лесу, а за лесом окажется дом, едва ступив в который Мэри-Энн встретит самое себя — ходячий труп со слипшимися волосами и белыми глазами. Собственно, дальнейшие полтора часа создатели фильма тратят на то, чтобы сцена за сценой превратить красотку Хилл в этот труп.
Надо отдать должное режиссеру: сгущать кошмар он умудряется не с помощью спецэффектов, а музыкой, светом, скрипом половиц и вращающимися сами собой дверными ручками. И хотя кошмары здесь довольно-таки бытовые, привыкнуть к ним нельзя. Во-первых, потому, что Анастасия Хилл — хорошая актриса, чье лицо точно отражает все возрастающий, невыносимый страх, а уж в роли призрака — бесплотной мумии, по чьей-то адской воле мыкающейся по дому, она просто бесподобна.
Ну, а во-вторых, можно поручиться, что сценаристы (сам Серда, Карим Хуссейн и Ричард Стэнли) не случайно сделали героиню отпрыском рода Кайдановских. Александр Кайдановский — русский актер, сыгравший главную роль в "Сталкере" Тарковского. Приемы этого гениального философского триллера Начо Серда повторяет иногда почти дословно. Одна беда: в отличие от "Сталкера", нет в его фильме ни философии, ни поэзии, ни малейшей надежды на просвет. Пройдя при жизни все круги ада, ни в чем не повинные герои (Мэри-Энн встречает в доме своего брата-близнеца) становятся упырями, как их замочившие друг друга родители. О предыдущей жизни сестры и брата (штатный "русский" Голливуда — чех Карел Роден) мы почти ничего не узнаем, а намек на родительское кровосмешение возникает лишь мимолетно. Ни малейшего юмора в фильме тоже нет, так что перевести дух здесь можно только в одной сцене — перед лицом неминуемой смерти герои решаются-таки расспросить друг друга о прошлом. "А ты в Диснейленде была?" — вдруг по-детски спрашивает брат. Вместо ответа в заколоченную дверь начинает рваться очередной мертвец. Но догадка возникает сама собой: вероятно, по мысли режиссера, все, происходящее в фильме, и есть Диснейленд. Только по-русски.