Как сообщили информаторы Ъ, на этой неделе в Кремле прошло несколько совещаний, посвященных борьбе с "утечками". В пятницу сотрудники аппарата администрации президента были в очередной раз "предупреждены об ответственности". Однако и без того сегодня только считанные люди в высших эшелонах власти позволяют себе вести откровенные разговоры. Это либо особы, приближенные к лидерам, либо идеалисты, верящие, что при демократах можно говорить все. Большинство же не сомневается, что телефонные разговоры и беседы в кабинетах прослушиваются. Чиновники администрации считают, что это дело рук (или ушей) Федерального агентства правительственной связи и информации (ФАПСИ), которое с ликвидацией Управления информационных ресурсов администрации президента превратилось в монополиста с широкими возможностями спецслужбы. В Кремле уверены, что ФАПСИ пользуется своими возможностями спецслужбы не только для защиты государства, но и для сбора информации с целью политического шантажа.
Родина слышит, Родина знает...
Весной прошлого года кремлевский чиновник, входящий в первую десятку высших должностных лиц страны, не решился беседовать с корреспондентом Ъ на своем рабочем месте о деле Бирштейна и Якубовского, заявив, что это "некабинетный разговор". Позже беседа все-таки состоялась, но проходила она в фойе одного из кремлевских дворцов и велась шепотом, поскольку высокопоставленный чиновник подозревал, что микрофоны установлены даже в кремлевских туалетах.
Идеалистов в окружении президента практически не осталось, и теперь только те, кто абсолютно уверен в себе, а точнее, в неизменном расположении президента, могут, слегка расслабившись, вести более или менее откровенные разговоры. Еще в недавние времена к оперативной разработке были запрещены только члены политбюро и секретариата ЦК КПСС, ныне же в касту неприкасаемых входят люди, стоящие на разных ступенях государственной иерархии. Среди них — первый помощник президента Виктор Илюшин, начальник его личной охраны Александр Коржаков, начальник Главного управления охраны (ГУО) Михаил Барсуков.
Кремлевские же аппаратчики, лишенные прав на какие бы то ни было самостоятельные комментарии или сообщения, запуганы до предела. Получить от них даже самую незначительную информацию по телефону становится практически невозможно. И объясняется это, как правило, не заботой о государственных тайнах России, а примитивной боязнью потерять работу. Из-за непредсказуемости кремлевской политики чиновники никогда не знают, что сегодня можно сообщать прессе, а чего нельзя. А опираясь на прослушанные телефонные переговоры, руководство может каждого сделать "козлом отпущения" за свои промахи, обвинив в утечке информации. Даже разговоры, не имеющие отношения к высокой политике, могут быть при необходимости использованы для расправы с неугодным сотрудником аппарата.
Не всегда законная практика контроля за носителями важных секретов настолько распространена, что уже практически ни у кого не вызывает протеста — ведь она направлена на защиту интересов государства. Однако по сведениям, полученным из конфиденциальных источников, до сих пор не было случая, чтобы материалы, собранные ФАПСИ в Кремле, легли в основу обвинения в разглашении государственной тайны.
(Продолжение на стр. 3)