протокол
Вчера президент России Владимир Путин в своей сочинской резиденции "Бочаров ручей" встретился с губернатором Орловской области Егором Строевым и согласился с ним, что "металлурги ошалели",— очевидно, после того, считает специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, как накануне принял у себя одного из металлургов, главу компании "Ренова" Виктора Вексельберга.
Егор Строев рванулся навстречу Владимиру Путину с необыкновенной страстью. Он рванулся к нему как к боевому товарищу, которого не видел с Великой Отечественной войны и вдруг увидел на передаче "Жди меня" (а скорее "От всей души"), и вот же он — живой, Господи!
Но Владимир Путин не оценил этого порыва и чуток отстранился от вскинувшего к нему навстречу руки губернатора Орловской области. Губернатор сник, руки упали плетьми, он, правда, потом нашел в себе силы пожать протянутую руку президента, но это было уже все не то. Нет, не такой представлял себе губернатор Строев эту встречу. Не такой.
Впрочем, господин Путин, по-моему, уже пожалел, что испугался прилива нежности и страсти, исходившей от губернатора. Он улыбнулся ему (об этом можно было судить по изменившейся форме губ Владимира Путина) и произнес:
— Егор Семенович, спасибо за яблоки. Очень вкусные.
Здесь, конечно, была история. Губернатор, значит, перед встречей передал президенту яблок с Орловщины. И вот они оказались очень вкусные.
Следовало признать, что Егор Строев готовился к этой встрече не менее тщательно, чем гости передачи "Поле чудес" готовятся к встрече с телеведущим Леонидом Якубовичем.
— Я знаю, что у вас непростая ситуация в сельском хозяйстве складывается в этом году,— сделал голевой пас президент губернатору.
Егор Строев признался, что Орловская область в первый раз за последние пятьдесят лет выдерживала такой "экзамен природы на прочность". Область, которую возглавляет господин Строев, экзамен выдержала только потому, что "заработал пусковой механизм рыночной экономики" (то есть пуля уже в полете).
Было удивительно слышать эти слова от Героя Социалистического Труда, председателя образцового советского колхоза, бессменного губернатора, методично строившего в Орловской области социализм (и построившего) и приступившего к строительству коммунизма. Но, видимо, перед нами был теперь совсем другой Егор Строев — начавший жизнь с чистого листа (и с чистой, видимо, совестью).
Егор Строев говорил сбивчиво, он переживал, рассказать президенту хотелось о многом, если не обо всем. Но ему сначала предстояло объясниться, чем все-таки капитализм оказался лучше социализма. Он и сам это, похоже, понимал.
— Пришли такие технологии! — вздохнул он так завистливо, как будто они пришли не к нему, а к его соседу, губернатору Курской области.— Такие новые комбайны!.. Вот позавчера я сам в комбайне проехал, посмотрел...
Господин Путин, широко раскрыв глаза, поглядел на Егора Строева. Президенту, по-моему, вдруг стало интересно.
— Мотор — 600 лошадиных сил, "Мерседес",— кивнул Строев, давая понять, что не подведет, что рассказ будет захватывающим...— Сразу забирает вагон свеклы! После двух месяцев дождя идет и идет, и собирает и собирает! И никакого труда, и с такой урожайностью! С урожайностью для нас, 500-600 центнеров с гектара, у нас всегда уже "героя" отдавали. Я думаю, что это — победа.
Из этой речи, если постараться, можно было понять, что урожайность сахарной свеклы в Орловской области в этом году не ниже, чем тогда, в те светлые времена, когда за такую урожайность первого секретаря обкома КПСС награждали звездой Героя Социалистического Труда. Если бы Егора Строева спросили, был ли в его вчерашних словах намек на то, что он заслужил за урожай 2006 года хотя бы орден Почета, он, наверное, не стал бы настаивать на том, что такой намек и в самом деле был.
— Ну и то, что президентские четыре программы сегодня стали работать... особенно в медицине и особенно в аграрном комплексе...
Егор Строев сам заговорил о неизбежном, хорошо отдавая себе отчет в том, что все равно придется говорить об этом.
— Но не все идет одинаково. Да? — спросил его господин Путин.
К тому, что не все идет одинаково, но в целом чрезвычайно оптимистично, президента приучили все без исключения предыдущие встречи с губернаторами. Так что он уточнил безо всякого риска ошибиться.
— Но везде одинаково может и не пойти, потому что каждый по-своему измеряет отношение, с чего начать,— глубокомысленно заметил губернатор.
Он уже совершенно успокоился и теперь говорил, словно напевал себе под нос одну нескончаемую стариковскую песню. В этой песне не было запятых, точек и рифм. И все-таки это была песня.
— Главное, вот мы для себя решили: решать проблему мяса страны,— пропел Егор Строев свой речитатив,— надо решить проблему селекции и генетики, сто лет темой этой всерьез не занимались, тем более свиноводство, как самая скороспелая отрасль...
Он не допел. Может, забыл, с чего начал. Но ведь вспомнил потом — и обрадовался как ребенок:
— И сегодня вот по согласованию с Министерством сельского хозяйства, при поддержке соседних губернаторов мы работаем над созданием селекционно-генетического центра в Орловской области, это центр, который позволяет создать новый тип свиньи, способный по килограмму в сутки привес давать! Это вообще небывалое явление, когда мы триста-четыреста, максимум пятьсот давали, и вдруг вот нате такие показатели!
Раньше Егор Строев с единомышленниками из ЦК КПСС занимался выведением нового типа людей, этой своеобразной исторической общности — советского народа. Теперь он, когда потребовалось, переключился, слава богу, на выведение нового типа свиней (это все-таки, без сомнения, гораздо более благодарная работа).
Господина Путина, кажется, все-таки измучила галлюциногенная откровенность Егора Строева. Он наконец прервал его и спросил, что в Орловской области с национальным проектом "Доступное жилье". Наверное, не надо было все-таки этого делать.
— Вопрос жилья — особый проект,— оживился Егор Строев.— Откровенно говоря, что удалось разбудить, так это желание сегодня обрести жилье! Причем желание нарастает с каждым днем все больше и больше! Откровенно говоря, проснулась эта внутренняя тяга народа к тому, чтобы получить свое жилье!
Егор Строев, очевидно, уверен в том, что эта тяга спала в народе до сих пор мертвым сном. Он, наверное, прав: спала — по той причине, что все равно не было шанса эту тягу, жажду эту утолить. И вот шанс появился.
— И я скажу,— продолжал господин Строев,— что строители пошли сегодня довольно настойчиво на этот фронт, Да и цена у нас квадратного метра сегодня около 15 тысяч рублей, всего-навсего! Есть элитное жилье... То есть на квартиру идут! К нас сейчас приехали молдаване строить... По нашим, конечно, расценкам... Приехали из Одессы ребята строить жилье...
Господин Путин опять пытался остановить губернатора, перебить, переключить его мысли и внимание еще на какой-нибудь национальный проект, например, но не так-то легко это было сделать. И вдруг Егор Строев остановился сам, и даже в каком-то недоумении. Он вдруг словно очнулся:
— Казалось бы, все хорошо, но с чем мы столкнулись. Мы столкнулись с голодом на цемент. С одной стороны, его не хватает, а с другой стороны, монополисты буквально на корню губят эту программу. Они в разы поднимают цены, даже уже не на проценты! Вслед за ними металлурги тут же как будто ошалели! Идут на это направление!
Владимир Путин осматривался кругом, по-моему, в поисках карандаша и бумаги. Он наконец-то решил что-то записать. Это выглядело очень многозначительно.
— Вот и вынуждены их сейчас искать,— продолжил губернатор.— Вот Яковлев Владимир Анатольевич (министр регионального развития России.— А. К.) помогает строить свой цементный завод. Я вчера подписал соглашение с одной украинской компанией... кстати, украинцы пошли хорошо в Россию... о строительстве керамического кирпича на 140 миллионов штук в год. Это объемы, которыми мы не только закроем область, мы все вокруг закроем! Мы вытесним экологически не совсем чистый силикатный кирпич! Мы пойдем на самое здоровое по экологии строительство жилья! Поэтому, если мы монополистические цены на металл и особенно на цемент... — Он мечтательно прищурился, но не сказал: "Прижмем".— Мы могли бы эти темпы значительно ускорить, тем более что разбудили мы интерес к жилью!
— А что, антимонопольной службы у вас нет? — многообещающе поинтересовался господин Путин.
Это замечание не сулит ничего хорошего продавцам ни цемента, ни, увы, металла.
— Антимонопольная служба есть,— твердо сказал Егор Строев,— но цемент и металл не орловские. Они сегодня в целом российские. Но если мы в течение двадцати месяцев построим такой завод, то... Ну все! Западные есть технологии: на клей сажают эти керамические блоки! Мы вообще от цемента уйдем! — со страстной брезгливостью поморщился он.— Есть новая технология... Сегодня работает одна научная группа у нас с нашим техническим университетом, когда можно произвести цемент из песка... даже из глины... ну размягчает до микрочастиц огромных... а потом с водой смешал — и можно делать такой цемент! Есть! — вскрикнул губернатор.— Все это есть! Мы сегодня вот по нанотехнологиям создали специально целый комитет, включили четыре университета и академию ФАПСИ и стали работать!
Владимир Путин попытался заинтересовать Егора Строева еще одной темой — жильем для молодых.
— Для нас,— пробормотал губернатор,— рождаемость — самый главный вопрос, чтобы рождалось население, надо задержать молодое поколение, потому что старики не рождаются, к сожалению.
Да, они, к счастью, живут. Егор Строев блестяще подтверждает это собственным примером.