«Россия» — нещедрая душа

Арбитражный суд Пермского края частично удовлетворил иск авиакомпании «Россия» к АО «Международный аэропорт Пермь» (МАП). Авиаперевозчик требовал возместить убытки в размере 260,9 тыс. руб. после прошлогоднего инцидента с самолетом Turkish Airlines, который при посадке выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы и из-за чего Airbus «России» был вынужден совершить посадку в Ижевске. По мнению авиакомпании, выкатывание самолета не является обстоятельством непреодолимой силы, поэтому аэропорт фактически не выполнил обязанности по приему рейса. МАП требования не признал, поскольку вина ответчика в инциденте установлена не была, а командир судна мог выполнить посадку в Перми даже при закрытии аэропорта. По данным «Ъ-Прикамье», формально виновник инцидента установлен не был — право его расследовать фактически было передано турецкой стороне.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

События, которые в итоге привели судебному спору между пермским аэропортом и авиакомпанией «Россия», произошли 22 сентября прошлого года. Тогда самолет Boeing 737 AnadoluJet (входит в Turkish Airlines), который выполнял рейс из Антальи в Пермь, примерно на 50 м выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы в Большом Савино. Тогда источники «Ъ-Прикамье» утверждали, что инцидент, скорее всего, произошел из-за действий экипажа турецкого борта. По их данным, воздушное судно совершило касание ВПП примерно через 300 м за пределами зоны точной посадки, кроме того, экипаж не применил вовремя тормоза, пытаясь снизить скорость пробега за счет использования реверса. Также собеседники «Ъ-Прикамье» говорили, что, несмотря на слабый дождь, коэффициент сцепления полосы был выше минимального. Таким образом, метеоусловия не должны были повлиять на выполнение посадки.

В результате пермский аэропорт был закрыт на прием и отправку воздушных судов примерно на два часа. Ряд направлявшихся в Пермь воздушных судов были вынуждены уйти на запасные аэродромы. Airbus «России», летевший в Пермь из Санкт-Петербурга, приземлился в Ижевске и смог вылететь в Большое Савино только после его открытия. В результате было сдвинуто время возвращения воздушного судна в Санкт-Петербург, а также изменены планы по его использованию для выполнения других рейсов. Как считает авиакомпания «Россия», ей были причинены убытки, поскольку аэропорт не обеспечил оказание услуги по взлету и посадке воздушного судна. Цифра убытков сложилась из затрат на авиатоп­ливо, аэронавигационное и наземное обслуживание, а также на оплату дополнительного рабочего времени экипажу и обеспечение пассажиров напитками.

В ходе процесса представитель истца Виктор Мазан пояснил, что телеграмму о закрытии Большого Савино экипаж получил уже в ходе выполнения рейса. При таких условиях продолжать полет до точки назначения пилоты не имели права. Авиа­компания «Россия» считает, что авиационный инцидент не является обстоятельством непреодолимой силы, при которых аэропорт может быть освобожден от исполнения обязательств перед перевозчиком. Обратного АО «Международный аэропорт Пермь» не доказано.

Представитель МАП Юлия Ширинкина, в свою очередь, отметила, что вина аэропорта в авиаинциденте тоже не установлена. По ее словам, ответчик не мог ни предвидеть это событие, ни каким-то образом предотвратить его. «Причинно-следственной связи между действиями или бездействием ответчика и возникновением затрат тоже не установлено»,— уверена юрист. Также ответчик уверен, что даже в условиях выкатывания воздушного судна и сообщения о закрытии воздушной гавани командир воздушного судна мог посадить борт в Перми. В частности, такая возможность закреплена в п. 8.15 федеральных авиационных правил и ст. 58 Воздушного кодекса РФ, где указано, что окончательное решение о посадке принимает командир воздушного судна.

Интересно, что, по данным знакомых с ситуацией источников, виновник в авиационном инциденте российскими авиационными властями установлен так и не был. Один из собеседников утверждает, что полномочия разбираться с ним «каким-то образом» были переданы турецкой стороне. В итоге Turkish Airlines, привлеченные к участию в деле третьим лицом, представили в суд некий документ на английском, который был переведен как «Диспетчерский отчет о нарушении безопасности». Русскоязычная версия документа представляет отчет командира турецкого Boeing, где излагаются обстоятельства полета и посадки в Перми. При этом пилот указал, что на конечной части ВПП «происходила сильная пробуксовка даже при ходьбе». Что хотели сказать этим авторы документа ни председательствующий, ни стороны не поняли, предположив, что фраза появилась из-за «трудностей перевода». По данным истца и ответчика, подобных документов они никогда не видели.

В итоге суд удовлетворил требования перевозчика час­тично, взыскав с аэропорта 256,248 тыс. руб.

Источники в авиаотрасли говорят, что это, своего рода, прецедентный процесс, поскольку в таких случаях споры, как правило, идут между участниками авиационных инцидентов или происшествий. При этом они утверждают, что в «обычной» ситуации КВС не может совершить посадку на закрывшийся аэродром. «Из положений Воздушного кодекса, а также других документов следует, что такое можно делать только в случае явной угрозы безопасности воздушного судна или для спасения жизни,— говорит один из пилотов.— Например, если поломка или остаток топлива не позволяют уйти на запасной. Тогда по­дается сигнал срочности или сигнал бедствия. В ситуации с бортом „России“ никаких причин для этого не было, поэтому борт спокойно ушел в Ижевск».

Дмитрий Астахов