Технологиям потребовались смыслы

Заметный акцент на развитии науки и технологий в повестке ПМЭФ 2024 года позволил участникам форума обсудить нетривиальные подходы к совершению технологического прорыва. Участники дискуссий сошлись во мнении, что инновационный процесс требует изменения системы ценностей, признания первичности знаний над экономикой для реализации больших проектов: только денег для развития технологий недостаточно, нужны научные и инженерные школы и интерес общества к большим идеям. Пока же запрос россиян на технологии продиктован улучшением потребительских качеств продуктов, смене парадигмы могут способствовать инструменты мягкой силы, в том числе профессиональные премии для повышения престижа ученых, проекты в области культуры, а также системная работа государства и рыночных игроков по поддержке талантов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Среди множества сессий, посвященных вопросам технологического лидерства на ПМЭФ-2024, особенно выделялись две: «Будущие технологии» и «Прыжок веры». Участники этих сессий, среди которых были российские и зарубежные ученые, представители промышленной и финансовой сфер, деятели искусства, попытались сместить фокус с технологий как таковых — с того, как они будут развиваться, какие технологии придут завтра и на замену чему. Вместо этого теоретики и практики попытались сформулировать ключевые вызовы, которые стоят на пути к технологическому прорыву, и возможные подходы к их преодолению.

От 70% до 80% ВВП на сегодняшний день генерируется благодаря интеллектуальному труду, напомнил на одной из сессий заместитель председателя правления Газпромбанка Дмитрий Зауэрс. В широком смысле успех будущих технологий зависит как от научных достижений, так и от способности общества адаптироваться к новым условиям, от готовности предприятий инвестировать в исследования и разработки, а также от государственной политики в области науки и технологий — и проблемы пока есть на каждом уровне, но главный вызов лежит в системе ценностей отдельных людей, команд и предприятий.

Директор по цифровизации госкорпорации «Росатом» Екатерина Солнцева, делая ремарку, что развитие технологий важно для человечества в целом, признала, что запрос общества на результаты научного труда пока прозаичен. Результаты социологического исследования, инициированного госкорпорацией, показали, что у людей не сформирован взгляд в будущее и им все равно, какими будут новые технологии, главное, чтобы уровень комфорта только повышался. «Это не совсем то же самое, что происходило даже во времена старта атомного проекта, когда были большая цель, большие идеи, а вопросы практического потребления были на втором плане»,— рассказывала спикер. Поэтому, по ее словам, необходимо найти инструменты сделать науку «модной», чтобы привлечь в нее подрастающее поколение. «Когда мы подключаем к науке искусство, мы расширяем границы для аудитории и можем привлечь, заинтересовать большее количество людей. Участие публики в науке — это двухстороннее движение, которое дает точки для развития»,— согласился лауреат премии «Вызов» профессор Сколковского института науки и технологий Павлос Лагудакис.

Проблему разрыва между большими задачами в сфере технологий и реальным положением дел зафиксировали спикеры: мало кто хочет становиться ученым, поддерживать науку, инвестировать в нее. Отчасти такое состояние науки объясняется историческими причинами: страна долгое время жила в жесткой советской модели принятия решений, затем в течение 30 лет в другой модели, когда рынок должен был отрегулировать процесс освоения нужных ему инноваций. Сейчас стало понятно, что надо комбинировать методы и отбросить противоречивые принципы: невозможно жить в полностью рыночной модели и решать задачи, связанные с технологическим лидерством. Впрочем, сами спикеры признали сложным и неочевидным выбор между выстраиванием гибких рыночных механизмов и частичным отказом от них ради больших проектов.

Как показывает практика, участники рынка неохотно инвестируют в рискованные проекты. Директор Института трансляционной биомедицины Санкт-Петербургского государственного университета Рауль Гайнетдинов, рассказывая о запуске производства в России новых препаратов, отметил трудности разработки собственных патентов: на это требуется семь-восемь лет исследований и большие финансовые вложения. Российская фармацевтика, детально обсуждавшаяся на сессии «Прыжок веры», на большие риски не идет: она копирует западные решения и подхватывает инновации на стадии тиражирования.

Для преодоления «смертельного расстояния» от научной разработки до превращения ее в экономически обоснованный продукт в каждом научно-исследовательском центре должно существовать полноценное производство, чтобы по решению директора можно было приступить к массовому выпуску продукта, пояснил директор НИЦ эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи Александр Гинцбург. Он также отметил, что если в медицине под прорывными проектами подразумевать не создание дженериков и повторение молекул, которые находятся под патентами, а создание принципиально новых продуктов, то чудес не бывает. «Новые молекулы создаются внутри научных школ — трех или четырех поколений ученых, которые работают в одном месте и по одному направлению»,— объяснил господин Гинцбург.

Создание научной, инженерной школы — процесс длительный, для этого недостаточно залить отрасли деньгами и подождать пару лет. Нужно создать систему «про образование, про престиж науки и про социальные и лифты», которая позволяет генерировать новые знания. Такой опыт есть в Китае — программа «Тысячи талантов», направленная на повышение привлекательности работы в стране для ведущих ученых, поделился профессор Китайского народного университета Вей Чжан. Программа предполагает различные меры поддержки ученых, в том числе значительные материальные стимулы и социальное обеспечение.

Российский же путь поддержки науки выстраивался с конца: от стимулирования инвестиций в технологии к осознанию того, что надо создать систему вокруг знаний. «Если мы хотим экономику знаний, чтобы знания превращались в продукт, нужно начинать не со слова "экономика", а со слова "знание" — для этого мы создаем RnD-центры, в которых ученым интереснее и легче работать, чем в университете, потому что они могут быстрее превратить идею в проект»,— отметил господин Зауэрс. Для этого создавалась премия «Вызов» в области будущих технологий, чтобы поставить ученых на один уровень со звездами спорта, представителями крупного бизнеса и государства. Другие способы изменить облик ученого связаны с возможностями массовой культуры, однако ответа на вопрос, каким именно должен быть фильм, попадающий в запрос аудитории и пробуждающий в ней интерес к науке, участники дискуссии не нашли.

В части работы с уже действующими технологическими предпринимателями эксперты обсудили характер поддержки проектов государством и финансовыми институтами. В ходе сессии «Прыжок веры» участники дискуссии отдельно отметили уникальность НТИ как учреждения, которое создает экосистему технологических инноваций. Как указывают спикеры, ошибочно считать, что все технологические прорывы, особенно на Западе, созданы благодаря частным деньгам. Государство — это важнейший фактор, и наличие таких институций, как НТИ, создает огромную платформу для создания индустрий. Потому что задача создать не три стартапа, а сквозную индустрию.

Спецпредставитель президента по вопросам цифрового и технологического развития, гендиректор «Национальной технологической инициативы» Дмитрий Песков считает, что для научно-технологического прорыва необходимо сконцентрировать усилия на ограниченном пуле компаний. «Нам нужно считать не абстрактные показатели, а целиться в 100–200 российских технологических чемпионов, у каждого из которых есть большая идея, вокруг которой надо концентрировать научное знание, институты, которые за этим стоят, и собирать команды предпринимателей. Вот тогда этот прорыв в будущее, в новую глобализацию станет возможным»,— поделился он. В частности, многие работающие сейчас на рынке технологические компании ранее были поддержаны НТИ. При этом вырастить «единорогов», помимо НТИ, может и Российский квантовый центр, считает Дмитрий Песков.

В плоскости частного финансирования научно-технологический прорыв ограничивает подход банков по работе с рисками: концепция окупаемости проектов за пять лет не позволяет создавать индустрии. Впрочем, отдельные банки фокусируются на освоении новых технологий. В частности, Газпромбанк устойчиво ассоциируется с самым квантовым банком, потому что поддерживает квантовые технологии. «Мы действительно верим в то, что они обеспечат существенный прорыв в разных направлениях: в сенсорике, вычислениях, в защите данных. В ДНК банка вшит интерес к поддержке сложных промышленных предприятий, где не обойтись без науки, без создания инженерных и научных школ. Для нас давно уже стала естественной необходимость развивать научно-технологическую повестку, инвестировать время, деньги и создавать условия для ученых, потому что ни одна технология невозможна без науки»,— констатировал Дмитрий Зауэрс.

Диана Галиева