Мы заплатили налоги и больше ничего не должны Маше, Илюше, Наде, Альбине. Они маленькие, у них рак, они и еще пятьсот детей каждый год получают лучевую терапию в Институте радиологии. Там не хватает датчика для УЗИ, чтобы видеть детские опухоли. Не хватает денег на индивидуальный подбор лечения. И нет детской площадки, чтобы дети могли гулять.
Можно, я вам расскажу про детей, судьба которых вас не касается? Маше Масленниковой лет пять. У нее опухоль мозга. Чтобы удобнее было воздействовать на опухоль Машиного мозга гамма-лучами, волосы на висках у девочки выбриты. А волосы на макушке заплетены в хвостики так, чтобы падали и прикрывали выбритые места. Я спрашиваю:
— Можно мне посмотреть, что у тебя там под хвостиками?
— Посмотри,— говорит Маша.
Я осторожно отодвигаю волосы. На выбритом левом виске у Маши нарисован цветок, на правом виске — солнышко.
— Зачем у тебя нарисованы цветок и солнышко? — спрашиваю.
— Для красоты,— отвечает девочка.— Красиво?
— Очень красиво.
Доктор рассказывает, что у них в единственном на всю страну специализированном детском радиологическом отделении не было аппарата УЗИ. Некоторое время назад благотворители подарили отделению современный аппарат, но благотворители не слишком разбираются в медицинской аппаратуре, и датчики оказались рассчитанными на младенцев. Датчики — это такие пластмассовые штуки, которыми вам наверняка елозили по животу, если делали УЗИ хоть однажды. Если бы купить датчики побольше, можно было бы видеть опухоль у Маши в голове, а так приходится облучать Машину опухоль наугад.
Еще рассказать? Илюше Прусакову три года. У него опухоль забрюшинного пространства. То есть в животе. Опухоль неоперабельная. Она уже раздавила у Илюши внутри левую почку и теперь давит на селезенку. Я беру мальчика за руку, рука желтого цвета.
— Знаешь,— говорит Илюша,— солнышко подарило мне поросенка.
— Какое солнышко?
— Которое светит мне в живот. Оно подарило мне поросенка, машинку и ослика.
Солнышком все дети в Институте радиологии называют рентгеновский аппарат, облучающий их опухоли. Солнышко всегда дарит детям игрушки, чтобы дети лежали смирно.
На животе у Илюши косой шрам. А поверх шрама фломастером нарисована опухоль, желудок, поджелудочная железа и единственная почка, которую надо прикрывать от лучей, чтобы те, разрушая опухоль, не разрушали почку.
Доктор говорит, что если бы к аппарату УЗИ купить подходящий датчик, можно было бы облучать опухоль точнее и так, чтобы соседствующие с опухолью внутренние органы страдали поменьше.
Еще рассказать? Наде Беликовой шесть лет. Она пугается, когда я вхожу в палату, и сидит на кровати, потупив глаза. Я сажусь рядом с Надей на пол, беру у нее с подушки плюшевого кота и щекочу кошачьей лапой Надину руку.
— Надя, привет,— говорю я голосом кота.— Ты знаешь меня? Кто я?
— Ты кот,— отвечает Надя, едва заметно улыбнувшись.
Доктор рассказывает вот что. У Нади в подключичной вене стоял катетер, чтобы вводить химиотерапию. И рядом с катетером (так часто бывает) образовался тромб. Если был бы специальный датчик для УЗИ, этот тромб можно было бы увидеть. Надя очень плохо себя чувствовала. Доктор не знал отчего, а просто случайно догадался, что это может быть тромб. Он наугад дал Наде лекарств, рассасывающих тромбы, хотя такие лекарства нельзя давать наугад, потому что велик риск, что начнутся кровотечения и ребенок изойдет кровью. Но если бы доктор не догадался про тромб, тот оторвался бы рано или поздно, попал бы в сердце, и вы знаете, что бывает, когда тромб попадает в сердце.
А вот Альбина — самая веселая девочка в отделении. Ей лет семь, наверное. У нее опухоль мозга. Мы рассматриваем с ней картинку. Альбина сама нарисовала человека, отпускающего в небо воздушные шарики.
— У меня такая мечта,— говорит Альбина,— запустить в небо целую кучу шариков.
— Хочешь, я подарю тебе целую кучу шариков?
— Мне уже дарили,— девочка смеется.— Я их надула, а они полетели не вверх, а вниз.
— Знаешь, почему?
— Я не знала. Я подумала, что меня обманули, когда показывали по телевизору, как шарики летят вверх. Я думала, там, по телевизору, кто-то тянет шарики вверх на веревочках, так чтобы мне не было видно.
— Нет, просто шарики надо надувать не ртом, а очень легким газом, чтобы они летели вверх.
— Теперь я знаю,— девочка улыбается.— А хочешь, я для тебя погуляю на улице? Там только очень ободранная горка, но я могу погулять, если тебе надо кого-то пофотографировать на улице.
Хватит рассказывать? В Институте радиологии каждый год лечится от онкологических заболеваний пятьсот детей. В живых остаются триста. Никто из нас не обязан думать об этом, но доктор говорит, что если бы купить датчик и если бы каждый раз находились деньги на индивидуальный подбор лечения, детей выживало бы четыреста.