Прокатная десятка

Обзор «Ъ-Weekend»: «"По Фрейду" — уже второй в карьере режиссера Мэтта Брауна фильм, посвященный, скажем так, академической тематике. В 2015-м Браун экранизировал в довольно постной манере историю мук и радостей индийского математика-автодидакта Сринивасы Рамануджана, роль которого, естественно, досталась Деву Пателу. Разобравшись с точными науками, Браун принялся за более неоднозначные материи — психоанализ и теологию. В его новом фильме неизлечимо больной Зигмунд Фрейд (Энтони Хопкинс) развлекается в ожидании смерти в компании писателя Клайва Стейплза Льюиса (Мэттью Гуд). В реальности они не встречались, хоть и могли, поскольку Фрейд окончил свои дни эмигрантом в Лондоне, в Хэмпстеде, а Льюис тогда же квартировал относительно недалеко, в Оксфорде, вместе с другими знаменитыми членами интеллектуального кружка "Инклинги". Зачем Брауну понадобилось воссоединить в кадре атеиста, полагавшего, что анальная фаза в становлении личности важнее знакомства с десятью заповедями, и уверовавшего под влиянием коллеги Толкина в бессмертие души автора "Хроник Нарнии", скорее всего, даст ответ время. Беседа Фрейда и Льюиса происходит в первые часы Второй мировой. Сводки из Польши, куда только что вторгся Гитлер, служат фоном их упорному спору по все тем же вопросам: если Бог есть, то как он допустил торжество зла, и что теперь надлежит делать человеку — подставить Адольфу вторую щеку или рыть траншеи? Поскольку мир в очередной раз лихорадит, Брауну, как и сотням других деятелей искусства, кажется не лишним провести многозначительные параллели. В результате подобных усилий история действительно повторяется дважды — второй раз в виде жалкого фарса на большом экране. Ведь более избитого творческого решения, чем Гитлер в качестве меры всех вещей и тиранов, давно не существует. Тем не менее Браун на полном серьезе берется листать календарь, и там у него опять 1 сентября 1939 года».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ-Weekend» «Смерть, кушетка и платяной шкаф».

Обзор «Ъ-Weekend»: «Только что отпраздновавший тридцатилетие брандахлыст Калеб (Тео Кристин) по мере сил обдумывает житье под сводами жилкомплекса "Арены Пикассо" в парижском пригороде: барыжит эксклюзивными кроссовками, старается держаться подальше как от полиции, так и от наркодилеров, бесконечно ругается с младшей сестрой и ее ухажерами, а для душевного равновесия с головой уходит в свою коллекцию разнообразных экзотических тварей. Как-то раз Калеб, не слишком это афишируя, заимствует у собрата по увлечению великолепный экземпляр редкого и чрезвычайно опасного пустынного паука, нарекает его Рианной и для начала устраивает в коробке из-под очередных предназначенных на продажу "найков". Сидеть в коробке Рианна совершенно не хочет, поэтому выбирается на свободу и со страшной скоростью начинает размножаться. Спустя считаные часы монструозный шедевр городской архитектуры 1980-х вместе с большинством его обитателей оказывается спеленут безжалостной паутиной, а Калебу с немногими уцелевшими приятелями придется скрываться от полчищ восьминогих убийц, которые по неизвестной причине еще и увеличиваются в размерах… В "Паутине страха" с первых минут ощущается очень правильный киноманский бэкграунд: уже самая первая, еще до титров, сцена в пустыне со всей определенностью вдохновлена зачином "Экзорциста". А когда действие совсем набирает обороты, герои "Паутины страха" как будто бы оказываются поочередно внутри разных, но удивительно подходящих к ситуации фильмов прошлых лет».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ-Weekend» «Пауки и панельки».

Обзор «Ъ-Weekend»: «"Меч короля" — тут ритуально стоит отметить, что русскоязычное название картины — совершенная отсебятина, не имеющая отношения ни к оригинальному "Бастарду", ни к международному прокатному заголовку "Земля обетованная",— это кино, которое старательно бежит сразу по многим дорожкам и, к счастью,— виной тому, кажется, чрезмерная протестантская тщательность сценария — кое в чем достигает-таки успеха. Арсель, наверное, мог бы снять и сериал, материала хватило бы с избытком: так трепетно следит он за тем, чтобы разрешить все конфликты и закрыть все арки героев (финалов множество, один краше другого).

С одной стороны, "Меч короля" — это осовременивающая исторические конфликты костюмная мелодрама, экранизация довольно свежего романа Иды Йессен. И тут можно вспомнить, что 10 годами ранее тот же Арсель выпустил "Королевский роман", действие которого разворачивалось при следующем датском монархе, безумном Кристиане VII, однако, как и "Меч короля", было сосредоточено на герое Мадса Миккельсена. С другой стороны, новый фильм — это еще и самый настоящий вестерн. Капитан Кален своим стоеросовым упрямством дал бы фору классическим героям Гари Купера: картошка ему важнее людей, в своей романтической войне за жизненное пространство он готов вцепиться в глотку не только местным землевладельцам, но государству и обществу в целом, да и самому богу с его иерархиями. Так это делает картошка, сезон за сезоном с плодовитым упорством доказывающая превосходство корешков над вершками. Первые растут в самом непригодном грунте, а вторые — ядовиты.

Бросающееся в глаза сходство главного героя с этим славным корнеплодом отнюдь не случайность, преувеличенная критикой, а результат осознанной работы режиссера фильма и его оператора Расмуса Видебака».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ-Weekend» «Один в поле картофель».

Обзор «Ъ-Weekend»: «9 мая 2017-го, пятью месяцами раньше Дональд Трамп занял президентское кресло. В этот день в новостях трубят о неожиданной отставке Джеймса Коми — главы ФБР, тайно расследовавшего участие российских оперативников в предвыборной кампании Трампа. 25 дней спустя двое агентов ФБР (Маршант Дэвис, Джош Хэмилтон) постучат в окно Реалити Уиннер (Сидни Суини), молодой военной переводчицы, которая вскоре получит самый большой в американской истории срок за слив СМИ секретных документов. Детальная расшифровка их последующей беседы легла в основу докудрамы Тины Саттер, уникального в своем роде упражнения в вербатиме.

Не так уж часто на экране можно видеть дословный перенос судебных документов, хотя, если задуматься, это идеальный материал для исследования не только механизмов власти, но и психологии человека, припертого к стене. Из ближайших кинематографических аналогов — недавний "Суд" Ли Сандей Эванс, основанный на стенограммах дела филиппинской иммигрантки, из-за бюрократической ошибки подлежащей депортации. Кафкианские аллюзии неслучайны для жанра, препарирующего экзистенциальное измерение вины. Саспенс в этой схеме строится не на ожидании развязки, ведь исход дела, особенно в случае громкого кейса Реалити Уиннер, заранее известен из газет. Напряжение вырастает из желания проникнуть во внутренние мотивы, причем не только подследственных, но и тех, перед кем они предстают».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ-Weekend» «Реальности недостаточно».

Кинокритик Юлия Шагельман: «В Москве 2124 года из всех узнаваемых примет сохранилась только одна высотка — кажется, МГУ. Все остальные городские ориентиры куда-то исчезли, возможно, из-за войны с пиратами, а может, очередной реновации. Также там научились контролировать климат, не едят мяса и почти не используют транспорт. Но главное — там живет девочка Алиса с розовыми волосами (Даша Верещагина), ученица той же Колиной школы и дочка той самой героической Киры, бесследно сгинувшей после битвы с Глотом. Папа Алисы профессор Селезнев (Константин Хабенский) с этой потерей давно смирился, но девочка мечтает разыскать маму, а в этом ей должны помочь Коля и его маленькая штучка — сгусток энергии, позволяющий скакать туда-сюда во времени, который называется космион (никаких миелофонов в этой вселенной).

Разумеется, космион позарез нужен и пиратам — отмороженному Глоту, желающему развернуть пространственно-временной континуум в свою пользу, и Весельчаку У (Александр Петров), соперничающему с ним за место главаря. Так что они переносятся обратно, на сто лет назад, с Колей и Алисой, а потом к этой компании присоединятся Фима, Маргарита Степановна и зачем-то даже Витька с Алтухиной. Зрителей ждут драки, погони, альтернативные версии прошлого и будущего, пробуждающаяся первая любовь, заливистый смех и нервные тики Александра Петрова и исключительно неловкий момент с чтением Колей рэпа собственного сочинения.

В целом "Сто лет тому вперед" напоминает творчество нейросетей, которым вместе с текстом Булычева скормили все модное и прикольное, что подсмотрели авторы в мировой кинофантастике за последние лет тридцать».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ» «Новодельное будущее» и в интервью «Ъ-Weekend» с автором сценария киноленты Андреем Золотаревым «"Люди, естественно, хотят сбежать от реальности"».

Кинокритик Юлия Шагельман: «В детстве мама (Адити Калкунте) рассказывает будущему герою-мстителю, настоящего имени которого мы так и не узнаем, легенду о Ханумане, полубоге в облике обезьяны. После того как коррумпированные силовики на службе у псевдогуру Бабы Шакти (Макранд Дешпандэ), проповедующего любовь, смирение и бедность, но на самом деле использующего народные страдания для личного обогащения, сжигают их деревню, парень оказывается на злых улицах вымышленной Ятаны, заменяющей в фильме реальный Мумбай. Здесь он в обезьяньей маске участвует в боях без правил, за деньги проигрывая соперникам и мечтая отомстить развращенному начальнику полиции Ране (Сикандер Кхер), лично убившему его мать.

По сути, все содержание фильма — это путь героя от одной масштабной экшен-сцены к другой, от незавершенной попытки мести к удавшейся, если, конечно, считать удачей множество жестоких смертей (впрочем, все покойные были нехорошими людьми). На этом пути ему предстоит проникнуть в логово богатых извращенцев, управляемое королевой мафии Квини (Ашвини Кхалсекар), найти друга (Питобаш Трипати), хотя и приторговывающего наркотиками, но в глубине души не совсем испорченного, и закалиться морально и физически, в чем ему помогают отверженные из отверженных — представители общины хиджра, касты неприкасаемых. Перекантовываясь у них после первой стычки с Раной и его подручными, он полностью открывает душу Хануману, а также тренируется, наращивая мускулы и выносливость: здесь режиссер Дев Патель не отказывает себе в удовольствии показать актера Дева Пателя во всей его физической красе».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ» «Хануманов труд».

Кинопрокатчик «Global Film»: «Полиция Чикаго так и не смогла поймать серийного убийцу, который несколько лет держал город в страхе. Но однажды он исчез — так же неожиданно, как и появился. Все забыли о жестоком преступнике. Все, кроме детектива, который расследовал его дело. Спустя пять лет в Шотландии начали происходить убийства с тем же почерком. Детективу придется отправиться на другой конец света, чтобы, наконец, поймать убийцу и отомстить за смерть своей любимой».

Обзор «Ъ-Weekend»: «Фатих Акин — которому не впервой рассказывать истории уличных бандитов, гастарбайтеров и  мигрантов ("Головой о стену", "Солино", "Душевная кухня") — начинает "Золото Рейна" издалека, еще до рождения своего героя в 1980-м. Когда Акин занялся жизнеописанием Хаджаби, самому рэперу еще и сорока не было, но фильм — та еще одиссея, настоящий учебник истории, в который уместилось многое: тут и иранская революция, и война в Курдистане, и иракские застенки (первое, но в полной мере сформировавшее Хаджаби воспоминание), и бегство в Европу, где родителям нашего героя придется строить жизнь заново. Хаджаби рос на злых улицах Бонна в лихие девяностые, боксерская секция дала ему чуть больше, чем уроки игры на пианино. Акину, начинавшему в то же время снимать свое уличное кино ("Быстро и без боли", 1998), хорошо знаком этот типаж, он ему ближе и понятнее маньяка из «Золотой перчатки», так что вопросов к мотивациям меньше и особо тонкой проработкой характера Хаджаби не отличаетcя. А современному российскому зрителю судьба юного Хаджаби может напомнить сюжет "Слова пацана": талантливый сын интеллигентных родителей между уроками сольфеджио и гармонии неумолимо катится по наклонной, торгуя порнушкой и наркотиками,— и только в результирующей части происходит чудо, благодарить за которое стоит немецкое государство, решившее, что гражданину Хаджаби спокойнее и безопаснее будет отсидеть заслуженный срок не в сирийской, а в германской тюрьме».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ-Weekend» «Золотой мой человек».

Обзор «Ъ-Weekend»: «Нью-Йорк, ближайшее будущее. Из новостных сводок, которые поздними вечерами в гостиничном номере смотрит уставшая Ли (Кирстен Данст), знаменитый репортер и фотограф, становится ясно, что США охвачены гражданской войной, а Вашингтон скоро превратится в горячую точку вроде Алеппо или Багдада, откуда она годами посылала свои ужасные хроники, так ничему и не научившие общество, состоящее, увы, из "глотателей газетных сплетен". В отеле перебои с электричеством и водой, из постояльцев только пресса, в лобби царит характерная для старейшей в мире профессии атмосфера цинизма и ажитации. Коллеги Ли обзванивают источники в поисках хоть каких-нибудь инсайдов — что дальше, выстоит ли власть против объединивших силы сепаратистов из Техаса и Калифорнии, или президент готов уже сложить полномочия? Ли, задумавшая совершить марш-бросок в сердце страны и проинтервьюировать главу государства, которое вот-вот исчезнет с политической карты, спорит с напарником Джоэлом (Вагнер Моура). Тот уговаривает взять в эту рисковую вылазку дряхлого обозревателя из NYT Сэмми (Стивен Маккинли Хендерсон), а также прибившуюся к ним сразу после теракта в Сохо девчонку-фотолюбительницу Джесси (Кэйли Спейни). Старым да малым на краю ночи делать нечего, однако именно таким разношерстным составом они отправятся засвидетельствовать падение самой могущественной империи».

Подробнее о фильме — в материале «Ъ-Weekend» «Обстановка, приближенная к финальной».

Обзор «Ъ-Weekend»: «Пубертат и неизбежные телесно-психологические трансформации давно и крепко связаны с хоррорами и триллерами про оборотней ("Волчонок"), вампиров ("Сумерки") и каннибалов ("Сырое"). Канадская дебютантка Ариан Луи-Сейз, чей полный метр полюбился критикам на ряде фестивалей (премьера состоялась в Венеции в 2023-м), идет по тому же пути, но отметает почти все жесткое, грязное и страшное. "Вампирша-гуманистка ищет отчаянного добровольца" — это все же доброе и сентиментальное кино, что-то из разряда причудливых американских инди-драм; в дубляже легко пропустить тот факт, что этот фильм вообще-то родом из Канады, ведь он вполне уместно смотрелся бы и на "Сандэнсе". Дано: пара симпатичных подростков с очевидными социофобными замашками пытаются найти свое место в мире, который им не очень нравится, в процессе сближаясь и создавая неловко-романтический вайб. Такое мы видели не один десяток раз — и вампком Луи-Сейз вряд ли способен удивить хоть сколько-нибудь насмотренного зрителя.

Другая особенность фильма — категорическая нехватка шоустопперов в крови. Пусть "Вампиршу-гуманистку" трудно назвать настоящим хоррором или, наоборот, комедией, но жанровые признаки в родословной есть, а в таких лентах важную роль всегда играют ударные номера. Увы, не в этом случае. Скрасило бы фильм наличие нескольких гэгов о том, например, как традиции кровососов уживаются с современностью? Пожалуй что — да, и культовая вампирская комедия Тайки Вайтити и Джемейна Клемента тому лучшее подтверждение. Но Луи-Сейз будто намеренно избегает любой попытки пошутить и делает упор на атмосферу — никакого солнечного или другого яркого света, мизансцены утопают в уютном полумраке, а одна из самых гипнотических сцен разворачивается в вечернем боулинге, где лица игроков озаряет синева и отблески диско-шара»

Подробнее о фильме — в материале «Ъ-Weekend» «Сами с клыками».