По мере роста самооценки российского истеблишмента активизируются и его идейные искания. Новая модель развития рождается в муках, ведь она должна сочетать разнородные элементы.
Такие, например, как исключительная самостоятельность при выборе образа действий, бережное отношение к национальной традиции, но в то же время принадлежность к достижениям самой современной цивилизации. Последнее, правда, пока для той части населения, что достаточно продвинута, дабы эти самые достижения оценить и правильно ими пользоваться. Тем же, кто еще не дозрел до современных общественно-экономических реалий, стоит предложить поработать над собой под чутким присмотром вышеупомянутых флагманов прогресса.
Между тем в ходе исканий от внимания идеологов новой России ускользнул пример, отвечающий практически всем необходимым параметрам. Это остров Сарк в проливе Ла-Манш. Площадь острова — 13 кв. км, население — 620 жителей. Он входит в Британское Содружество, но вот уже четыре столетия сохраняет свой собственный — феодальный — строй.
Предки сеньора Джона Майкла Бомонта, ныне владеющего Сарком, получили остров от британской королевы Елизаветы I в 1565 году. С тех пор вопрос об эффективности власти или о легитимности собственности здесь не поднимался. Попытки влияния со стороны Лондона или соседнего острова Гернси, к юрисдикции которого формально относится Сарк, неизменно встречали гневный отпор. К принятию политических решений помимо самого феодала традиционно допущены 40 вассалов, имеющих право бессрочной аренды земли. Все они потомки колонистов, высадившихся здесь в XVI веке. Они входят в совет старейших, решения которого не подлежат обжалованию. По воле сеньора на Сарке запрещены автомобили (кроме сельскохозяйственных тракторов), нет единой дорожной системы и зубных врачей, ограничено право заводить собак.
Зато нет и налогов, вассалы, как и 400 лет назад, платят сюзерену тринадцатую часть урожая и такую же долю от любой торговой сделки. В остальном это суперофшорная зона, намного более радикальная, чем соседние Джерси и Гернси. Поэтому на Сарк потянулись финансовые компании и британцы, уставшие от непомерного налогового бремени. Под их влиянием совет старейших пошел на прошлой неделе на беспрецедентные уступки — половина его состава будет впредь избираться всеобщим голосованием из числа жителей, а кто из вассалов составит вторую половину, тоже будут решать голосованием.
При этом местные жители не пожелали полностью отказаться от феодальной формы правления, как того требует Европейская конвенция прав человека. "Феодализм — великая система, она прекрасно служит нашему острову. Люди хотят стабильности,— заявил британским журналистам один из старожилов.— Да, нам нужны изменения, но не настолько же революционные!"
Как сообщает энциклопедический словарь, "источниками европейского феодального права" были главным образом обычаи, соглашения феодалов, а также грамоты монархов, закреплявшие привилегии тех или иных сословий, отдельных лиц или городских общин. "Модель Сарка" (до последних реформ) кажется мне идеальным воплощением того, к чему стремится нынешняя российская элита. Тут тебе и полнейшая самобытность, и безмерное уважение традиций "особого пути", и в то же время абсолютная свобода экономической деятельности "для своих", и независимость от незрелой "воли народа", и возможность вносить изменения в законодательную базу в зависимости от конкретных договоренностей... Собственность же при этом незыблема, как и власть.
Характерно, что волна "демократизации" Сарка — это не инициатива масс, а прежде всего результат подрывной деятельности извне. В 1990-е годы миллиардеры-близнецы Барклай из Лондона (медиамагнаты, владеющие среди прочего The Daily Telegraph) приобрели соседний остров Брешу. Откуда они, апеллируя к так называемым европейским ценностям, пошли в атаку на сеньора. Не пора ли пригласить лорда Бомонта в Москву для обмена опытом? Он расскажет нам о своей модели предельно суверенной демократии, а мы ему — как бороться с фрондирующими лондонскими олигархами.