Но с эмброузским филиалом Музея Мадам Тюссо не все ясно. Мастерски выполненные фигуры слишком уж реалистичны, что в таком захолустье, конечно, подозрительно. Осматривая галерею, герои замечают, что нет копий знаменитостей, зато полно простых людей, тех, что каждый день можно встретить в автобусе, магазине или на дороге. Под леденящую кровь музыку в мрачных залах местной достопримечательности до бедолаг, наконец, доходит: единственное, с чем могут помочь в гостеприимном городке Эмброузе, так это с вечной памятью. Чтобы не стать сырьем для восковых дел мастера, компания предпринимает отчаянные попытки выбраться, что, безусловно, не так просто. Зато ужас как увлекательно. Особенно когда орет во всю глотку одна из героинь, которую играет гламурная девушка Пэрис Хилтон, американская миллионерша. Первая роль досталась красотке выдающаяся — дебют с отрезанной головой многим запомнится.
"Красотки"
Поместив часть действия своего фильма в Питер, режиссер Седрик Клапиш убил целую стаю зайцев: оправдал символичное название (которое на самом деле переводится как "матрешки"), раздобыл киногеничные естественные декорации и достойную мыльной оперы историю с женитьбой англичанина на девушке из мариинского кордебалета. История, конечно, зубодробительная, с самыми колоритными подробностями вроде брата невесты, выходящего без штанов на коммунальную кухню, завешанную репродукциями Васнецова. Несколько смущает только волюнтаризм, с которым сказка про русскую невесту прилеплена к жизнеописанию центрального персонажа. В главной роли, как и в предыдущем фильме режиссера "Испанка", снялся Ромен Дюри, молодой человек с выдающейся нижней челюстью. Большую часть фильма он проводит в поезде между Лондоном и Парижем: в одном городе он с помощью своей старой знакомой англичанки Венди (Келли Рейли) кропает сериал для BBC, а в другом — помогает 24-летней фотомодели (Люси Гордон) писать мемуары. Унылость обоих занятий скрашивается возможностью близкого общения с недурными собой девушками, которые неизбежно должны оказаться у героя в постели. Из чисто платонических, дружеских соображений там порой также оказываются его бывшая пассия (Одри Тоту) и еще множество других второстепенных дам, которых герой снимает там-сям совершенно машинально. Обилие беспорядочных связей выдается за поиск одной-единственной, который выглядит процессом весьма трудоемким и кропотливым, как выковыривание последней, самой маленькой, единой и неделимой матрешки из ее деревянных скорлупок.