Близок тот час, когда никто, кроме государственных экспертов, не сможет проводить экономические экспертизы по уголовным делам, в которых речь идет о налогах, бюджете или природных ресурсах. Соответствующий проект распоряжения правительства РФ подготовлен Минюстом, прошел правительственную рабочую комиссию и ждет своего утверждения. Власти повторяют механизм введения государственной монополии, ранее опробованный на оценочных экспертизах в делах по оспариванию кадастровой стоимости. Теперь у негосударственных экспертов планируется забрать еще один сектор работы. Хорошо это или плохо? Свою оценку дают учредитель АНО «Экспертно-правовой центр "Финансовые расследования и судебные экспертизы"» Сергей Ефимов и председатель МКА «Юлова и партнеры» Елена Юлова.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Сергей Ефимов: По мнению экспертного сообщества, отрицательный эффект от такого действия будет все-таки выше. К регулированию судебно-экспертной деятельности накопилось много вопросов: власти уже более 20 лет не могут принять профильный закон и ввести наконец единые правила игры для государственных и негосударственных экспертов. Простыми мерами, существенно повышающими контроль и качество в судебно-экспертной деятельности, являются, во-первых, определение госоргана, ответственного за ее регулирование (сейчас эта ответственность распылена между десятком ведомств, имеющих экспертные учреждения), во-вторых, составление реестра экспертов «с лицензией» и, в-третьих, сертификация методик. Эти меры уже реализованы во многих странах СНГ, но почему-то никак не принимаются в России.
Неясным остается то, справятся ли государственные эксперты с резким увеличением объема работы. Сегодня ожидание момента, пока экспертиза будет принята в работу, может составлять от нескольких месяцев до года — штата государственных экспертов не хватает даже для текущего объема экспертиз. Число экономических экспертиз в уголовном, арбитражном и гражданском процессах составляет не менее 50 тыс. в год и продолжает расти. Штат государственных экспертов — а это в первую очередь экспертные учреждения Минюста, МВД и Следственного комитета РФ (СКР) — при введении такой монополии надо расширять минимум вдвое. Более того, такие эксперты не появятся по мановению волшебной палочки: как правило, на подготовку эксперта, способного претендовать на право самостоятельного производства экономических экспертиз, уходит не менее года — и это без учета связанных с трудоустройством бюрократических процедур, которые также занимают время.
Рынок негосударственной экспертизы очень разнороден: наряду с очевидно слабыми, неграмотными и легко подкупаемыми участниками, которые массово возникают в этой «первобытной» среде без правил, появились и качественные конкуренты государственным учреждениям: негосударственные некоммерческие организации и союзы, дорожащие репутацией и создающие экспертизы высокого качества, которые используются защитой как некий противовес экспертам обвинения.
Рецензируя экономические экспертизы, выполняемые госучреждениями, мы видим выраженное подстраивание экспертов даже под самые спорные следственные версии и игнорирование материалов, которые пытается представить защита. Так, по налоговым экспертизам эксперты СКР часто выходят на размер неуплаты налогов на суммы свыше размера недоимок, установленных налоговым органом. Такая разница формируется за счет того, что эксперты СКР при исследовании самого популярного способа уклонения от уплаты налогов — использования в закупках технических фирм — просто обнуляют вычеты по НДС и расходы по налогу на прибыль. Вместе с тем при реальности товарных потоков налоговые органы, как и арбитражные суды, последние два года применяют методы налоговой реконструкции, восстанавливая фактические затраты. А ведь от этих сумм зависит не только размер наказания, но и квалификация самого деяния как преступления! Интересно, что методика восстановления затрат при расчете размера неуплаченных налогов была разработана еще в налоговой полиции и активно применялась в МВД России, однако в СКР применяется крайне редко.
Более того, схожая практика расчета неуплаченных налогов через обнуление затрат существует и у некоторых «частных» экспертов. Анализ отрецензированных заключений показывает, что ряд негосударственных экспертов работает исключительно «на нужды» следствия, не выполняя больше никаких «сторонних» заказов. По итогу некоторых примеров рецензирования таких негосударственных экспертов уводит в сторону обвинения. При этом официально такие экспертизы, как правило, не оплачиваются.
Надо понимать, что последствием данной реформы станет исключение подобных специалистов из пула экспертов. В свою очередь, подход государственных экспертов хоть и является весьма консервативным и порой односторонним, не обеспечит обвинению столь же высоких результатов в выполнении фискальных задач, каких им помогали достигать приближенные к ним негосударственные эксперты. Кроме того, у следствия довольно часто возникают экспертные задачи экономической направленности, которые не могут быть разрешены в государственных учреждениях из-за недостаточной компетенции специалистов либо их отсутствия. Возможность выбора экспертов не только среди государственных с учетом их высокой загруженности также позволяла следствию сохранять разумные сроки расследования. Получается, при реализации задуманной законодательной инициативы и само обвинение остается не в выигрыше.
Все это свидетельствует о том, что создание государственной монополии на ряд задач не решит проблем низкого качества экспертиз по уголовным делам данной категории. Экспертное и адвокатское сообщество ждет от государства создания внятного механизма регулирования судебно-экспертной деятельности, внедрения инструментов по его очистке от недобросовестных участников через аттестацию (лицензирование), унификацию и сертификацию методик.
Елена Юлова: Пояснительная записка к законопроекту годичной давности о получении госэкспертами исключительного права на проведение баллистических, взрывотехнических, психологических, психиатрических, пожарно-технических экспертиз обосновывала принятие изменений тем, что они решат проблему, связанную с недобросовестностью негосударственных судебных экспертов, а также обеспечат достоверные доказательства при рассмотрении уголовных дел и проведении доследственных проверок. Рассматриваемые изменения, как представляется, имеют такую же логику.
В деле о мошенничестве следствие поставило перед экспертом вопросы об определении объема работ по производству дорожного покрытия, их стоимости и суммы хищения. Экспертиза была проведена без первичных бухгалтерских документов (что в принципе немыслимо по такой категории дел), без договоров подряда и субподряда, смет и техзаданий, актов приемки выполненных работ — только лишь на основании таблиц неясного происхождения, приобщенных «потерпевшими» к заявлению о возбуждении уголовного дела, с указанием, что сведения «получены из базы 1С, к которой им удалось получить удаленный доступ».
Тот факт, что информация потерпевших расходилась с данными бухгалтерского учета и отчетности, не только не обеспокоил следствие — оно это обстоятельство даже не выясняло, не изучив и не приобщив к делу ни одного бухгалтерского документа, ни одной банковской выписки по расчетным счетам подрядчика, субподрядчика и заказчика работ. Сочтем следователя неопытным и безалаберным, чтобы не высказывать подозрение в иных его мотивах, но как эксперт мог согласиться на проведение бухгалтерско-экономической экспертизы без бухгалтерских документов?
Из приведенного выше и подобных ему примеров следует, что современное состояние судебно-экспертной деятельности сложно назвать идеальным. Случается, что московские суды общей юрисдикции назначают экспертизы в экспертные учреждения по имеющимся у них спискам, игнорируя кандидатов сторон по гражданским делам и защиты — по уголовным. Нередко качество этих заключений бывает неприемлемым. Но противопоставить такому доказательству можно лишь заключение профессионала из той же области специальных познаний, то есть рецензию на имеющееся заключение. Суды же начали отказывать в приобщении рецензий негосударственных экспертов к материалам уголовного дела, мотивируя это тем, что негосударственные эксперты не вправе рецензировать государственных.
Если рассматриваемые изменения будут приняты, защита по уголовным делам лишится возможности представлять заключения специалистов по делу, поскольку государственные эксперты не проводят исследования по заказу защитников и физических лиц. Законопроект совсем не учитывает данное обстоятельство: им предлагается расширить перечень видов судебных экспертиз, проводимых исключительно государственными судебно-экспертными учреждениями — на практике это сделает невозможным использование в доказывании заключений «негосударственных» экспертов, а государственные не станут работать на стороне защиты, как не делают этого и сейчас.