Абхазия и ее отношения с миром

14.08.2022, 10:12

Абхазский разлом

«Ъ» разбирался в причинах и последствиях войны Грузии и Абхазии 1992–1993 годов

30 лет назад, 14 августа 1992 года, началась грузино-абхазская война — один из самых кровопролитных конфликтов на территории бывшего СССР. За 413 дней войны тысячи людей погибли, сотни тысяч стали беженцами. При этом признание Россией независимости Абхазии в 2008 году создает лишь иллюзию разрешения исторического противостояния двух народов, судьбы которых часто переплетались. На самом деле по обе стороны реки Ингури — и в Грузии, и в Абхазии — понимают, что возобновления полномасштабного конфликта исключать точно не стоит.

Грузинский Рубикон

«Грузия сейчас сильна... Существуют все возможности обуздать зло, раз и навсегда установить порядок на грузинской земле»,— обратился к нации в ночь на 12 августа тогдашний президент страны Эдуард Шеварднадзе. И рано утром 14 августа грузинские войска перешли пролегавшую по реке Ингури административную границу с Абхазией, начав тем самым операцию под кодовым названием «Меч».

В Абхазии это восприняли однозначно — как вероломное, ничем не спровоцированное нападение.

«На нашу землю вторглись вооруженные формирования Госсовета Грузии, в числе которых уголовные элементы, которые сеют смерть и разрушения на нашей земле.

Но не было и нет оснований для такой варварской акции на территории маленькой Абхазии»,— заявил в экстренном обращении председатель Верховного совета Республики Абхазия Владислав Ардзинба, пообещав «выстоять в этот трудный час». Война закончится только через 413 дней.

Чтобы понять причины происшедшего, необходимо углубиться в недавнюю историю. 6 января 1992 года в Грузии в результате военного переворота был свергнут первый президент Звиад Гамсахурдия. К власти пришел Военный совет, который вскоре был заменен Госсоветом. Этот новый орган власти возглавил приглашенный лидерами переворота Эдуард Шеварднадзе — экс-глава МИД СССР и бывший первый секретарь ЦК Компартии Грузии. При этом сторонники бывшего президента — звиадисты — взяли в руки оружие и поставили целью восстановление прежней власти.

В Грузии началась гражданская война, звиадисты перекрывали дороги, взрывали мосты и железнодорожные пути, брали в плен командиров прошеварднадзевского ополчения. Особенно активны сторонники Звиада Гамсахурдии были в регионе Самегрело — соседнем с Абхазией. Но и в самой Абхазии мегрелы, представители одного из грузинских народов, проводили митинги в поддержку бывшего президента. А сам политик в тот момент укрывался в Грозном, куда приехал по приглашению своего друга лидера самопровозглашенной Чеченской Республики Джохара Дудаева.

Абхазия же к тому моменту уже ощущала себя независимым государством. Еще в августе 1990 года абхазский Верховный совет принял Декларацию о государственном суверенитете, что привело к расколу между депутатами-абхазами и представителями грузинской фракции.

17 марта 1991 года в Абхазии прошел референдум о сохранении СССР, причем, по воспоминаниям Владислава Ардзинбы, «штаб референдума напоминал Центр вооруженного восстания»: «То и дело туда поступала информация о нарушениях, запугивании граждан… Ночью накануне референдума была попытка провести забастовку на железной дороге, а утром в течение четырех часов не выходили на линию автобусы. Более того, наблюдались попытки фиксировать всех, кто голосовал». Но, как резюмировал господин Ардзинба, «несмотря на предпринимавшиеся усилия грузинских властей, референдум за сохранение СССР, а следовательно, за сохранение Абхазии в его составе, состоялся». Статус-кво поддержали 98,6% участников.

Как политику Тбилиси до сих пор определяет «курс 9 апреля»

При этом в Грузинской ССР 31 марта провели свой референдум — о восстановлении ее независимости, и уже 9 апреля было официально объявлено о соответствующем решении. Для абхазов такой шаг Тбилиси стал аргументом в пользу того, что они имеют право самостоятельно выбирать свое будущее.

Конфликт вылился в битву не только референдумов, но и конституций. 21 февраля 1992 года Военный совет Грузии объявил об отмене Конституции Грузинской ССР 1978 года и восстановлении Основного закона Грузинской Демократической Республики 1921 года: страна стала унитарным государством, не подразумевающим возможность существования территориальных автономий. Ответ последовал 23 июля: Конституция Абхазской АССР 1978 года была заменена Конституцией ССР Абхазии 1925 года, где она провозглашалась суверенным государством. На 14 августа была назначена сессия Верховного совета Абхазии, на которой планировалось обсудить проект нового договора с Грузией, подразумевающего полностью равноправные федеративные отношения. Однако из-за войны заседание так и не состоялось.

Официальными причинами начала военных действий были названы освобождение заложников из числа государственных деятелей Грузии, захваченных звиадистами, и необходимость охраны от них же железной дороги — единственного маршрута транспортировки грузов из России в Армению.

При этом Эдуард Шеварднадзе позднее утверждал: абхазские власти «готовились к войне» и «использовали эту операцию по охране железной дороги» в качестве повода для ее начала. «Сепаратизм не желает переговоров, отвергает методы рациональной политики, называя агрессией и оккупацией перемещение войсковых подразделений в пределах нашей собственной территории»,— говорил он в сентябре с трибуны Генассамблеи ООН.

Впрочем, позднее звучали и другие оценки происшедшего. Например, экс-министр безопасности Грузии Игорь Гиоргадзе отмечал: «Под угрозой оказалась власть Шеварднадзе в Тбилиси, и он принял решение о вводе войск… Он прекрасно знал, что там начнется стрельба, резня, бойня — и сознательно пошел на это, переведя все стрелки на Абхазию».

Так или иначе, 14 августа одной горячей точкой на карте мира стало больше. Десантные подразделения Госсовета высадились в Гагре, тогда как другие подразделения грузинских войск продвинулись в сторону Сухума и заняли столицу Абхазии.

Спустя почти месяц, 3 сентября, была предпринята первая попытка добиться перемирия: было подписано Московское соглашение, предусматривающее прекращение огня, вывод грузинских войск из Абхазии, обмен военнопленными, обеспечение возвращения беженцев, а также возобновление деятельности абхазских органов власти на всей территории республики. «Несмотря на принятие некоторых поправок, предложенных абхазской стороной, в общем документ отражает грузинскую позицию. В частности, в первой статье декларируется принцип территориальной целостности Грузии, что, по сути, перечеркивает попытки Абхазии добиться желанной федерации. Кроме того, национальная гвардия Грузии остается в автономии, и единственное, что теперь ограничивает ее действия, так это расплывчатое положение о “недопустимости превышения войсками Грузии согласованного уровня полномочий”»,— писал тогда «Ъ».

Правда, в документе была важная для абхазов статья 10: «Стороны будут содействовать возобновлению к 15 сентября 1992 года нормальной деятельности законных структур власти Абхазии». Но уже 5 сентября Эдуард Шеварднадзе назвал это положение рекомендацией.

Боевые действия возобновились, и к началу октября 1992 года наметился перелом. Во-первых, благодаря оружию, захваченному абхазами на российской военной базе зенитного ракетного полка ПВО в Гудауте. А во-вторых, благодаря помощи, которую оказывали абхазским войскам добровольцы из Конфедерации горских народов Кавказа, представители донского и кубанского казачества, а также Приднестровья. «Теперь защита Абхазии — наше неотъемлемое право и обязанность. Для нас теперь она, Абхазия,— Родина. И на Кавказе нет неабхазов с этой минуты»,— говорилось в клятве добровольцев того времени. Владислав Ардзинба утверждал: такой широкий отклик стал доказательством того, что «дело справедливое» и борьба велась «за общечеловеческие ценности».

Правда, на войне добровольцы проявляли себя по-разному. Так, генерал Геннадий Трошев в книге «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала» описывал «бессмысленную жестокость» Шамиля Басаева и около 5 тыс. его «янычар» в окрестностях Гагры и поселка Леселидзе: «Сам “командующий” руководил карательной акцией по уничтожению беженцев. Несколько тысяч грузин были расстреляны, вырезаны сотни армянских, русских и греческих семей. По рассказам чудом спасшихся очевидцев, бандиты с удовольствием записывали на видеопленку сцены издевательств и изнасилований».

Недовольны все

Так или иначе, в результате абхазы и их союзники выбили из Гагры грузинские войска и 6 октября вышли на границу с Россией. А это было крайне важно с точки зрения перспектив боевых действий: через пограничную с РФ реку Псоу в Абхазию прибывали не только новые отряды северокавказских добровольцев, но и оружие. Причем «цепочку поставок» невозможно было отследить уже тогда.

Президент РФ Борис Ельцин, выступая на пресс-конференции 21 августа, назвал абхазские события «внутренним делом Грузии». Россия времен Ельцина официально признавала территориальную целостность Грузии, однако стояла и задача «спасения и сохранения Абхазии», которая прочно сопрягалась с необходимостью обеспечения стабильности и лояльности на Северном Кавказе, где живут родственные абхазам адыгские народы (адыгейцы, кабардинцы, черкесы, шапсуги и другие).

Позицией РФ не были довольны ни абхазы, ни грузины.

«В последнее время в адрес России раздаются упреки в несоблюдении нейтралитета и передаче вооружений той или другой стороне,— писал “Ъ” 8 октября.— Так, например, грузинская сторона уверена, что танки Т-80, примененные абхазскими формированиями под Гагрой, переданы им российскими военными. Глава военного ведомства России Павел Грачев на встрече министров обороны СНГ в Бишкеке отверг эти обвинения и подчеркнул, что таких танков нет не только в Закавказском военном округе, но и в близлежащих к зоне конфликта районах России. По его мнению, Абхазия могла купить танки у другой республики бывшего СССР».

Какой была и какой стала Абхазия — в фотопроекте “Ъ”

Еще до этого, 25 сентября, Эдуард Шеварднадзе с трибуны Генассамблеи ООН напрямую обвинил Россию в агрессии против Грузии. В октябре грузинские газеты выходили с такими заголовками: «Тбилиси бездействует. Русские танки атакуют и берут Гагру», «Российский парламент может записать себе в актив: военные формирования России вкупе с абхазской “пятой колонной” оккупировали часть Грузии». А в декабре парламент Грузии принял постановление, где говорилось: «Абсолютно ясно, что дислоцированные в Абхазии российские Вооруженные Силы превратились в участвующую в конфликте сторону и вместе с вооруженными ими сепаратистами и реакционными политическими кругами России они проводят имперскую политику посягательства на территориальную целостность Грузии».

В свою очередь, Владислав Ардзинба с сожалением писал о том, что за неделю до начала войны РФ передала Грузии бронетехнику Ахалцихской дивизии — «а это 150 танков и до 300 БМП». «Без этого “подарка” Грузия вряд ли отважилась бы пойти войной на Абхазию»,— отмечал абхазский лидер.

«В глазах традиционно дружественных абхазцев русские выглядят предателями, так как командование ЗакВО (Закавказского военного округа.— “Ъ”) не откликнулось на их просьбу о помощи,— отмечал “Ъ” в августе 1992 года.— С другой стороны, МИД Грузии направил ноту МИД России, в которой высказывается недовольство тем, что Гамсахурдия руководит терактами из Грозного, столицы Чечни, пока еще de jure части России».

Звиад Гамсахурдия вернулся из Грозного в Самегрело в сентябре 1993 года, и именно тогда гражданская война в Грузии достигла кульминации. Воспользовавшись этим, Владислав Ардзинба приказал штурмовать Сухум. 27 сентября Эдуард Шеварднадзе вылетел из города буквально в последний момент — и тут Москва явно сыграла на стороне Тбилиси. По распоряжению Павла Грачева ночью российские военные моряки открыли огонь по абхазскому берегу, тем самым отвлекая силы и средства ПВО Абхазии ради того, чтобы грузинский президент смог вылететь из Сухума.

Так или иначе, столицу Абхазии, а затем и всю территорию бывшей автономии, заняли абхазские войска. Военные действия приостановились. Точных оценок числа погибших с обеих сторон до сих пор нет: называют цифры от 8 тыс. до 16 тыс. человек. Несколько сотен тысяч грузин (говорят и о 200 тыс., и о 300 тыс.) стали беженцами.

Проиграв войну за Абхазию, грузинские силы смогли сконцентрироваться на противодействии звиадистам — и к ноябрю они были окончательно разгромлены. Сам Звиад Гамсахурдия не смог вернуться в Чечню и 31 декабря погиб при не выясненных до конца обстоятельствах (по наиболее распространенной версии, покончил с собой выстрелом из пистолета).

14 мая 1994 года в Москве было подписано соглашение о прекращении огня и разъединении сил. Документ официально закрепил обязательства Абхазии и Грузии отказаться от применения силы или угрозы ее применения друг против друга. Но к разрешению конфликта между сторонами это соглашение не привело. Да и не могло привести.

В глубь веков

После войны 1992–1993 годов в Женеве начались переговоры между конфликтующими сторонами в присутствии международных наблюдателей. Как вспоминала переводчица Анна Керопян, «во время переговорного процесса Владислав Григорьевич (Ардзинба.— “Ъ”) всегда ссылался на историю, что совершенно не нравилось его оппонентам»: «Иногда дипломаты говорили: “Ну что вы все время нас отсылаете к истории, к отдаленному прошлому? Давайте говорить о сегодняшнем дне”. Но он отвечал: “Не зная прошлого, мы никогда не сможем понять, что происходит сейчас”».

Проблема только в том, что восприятие этого прошлого у сторон конфликта было совсем разным. Что неудивительно: война 1992–1993 годов, по сути, стала проявлением процессов, которые уходят корнями в эпоху Абхазского царства, провозгласившего независимость от Византии в 786 году и просуществовавшего до 1008 года. То есть до создания единого Грузинского царства.

Сложность грузино-абхазского противостояния состоит, среди прочего, в том, что население Западной Грузии (в том числе в эпоху Абхазского царства и позже) часто меняло свою идентичность, включая языковую и этническую. Многие этнические абхазы сейчас носят грузинские (мегрельские) фамилии. Воспользовавшись этим, грузинский историк Павле Ингороква в советские времена разработал теорию, согласно которой кроме трех субэтнических групп грузинского народа (карты, мегрелы, сваны) исторически якобы существовала четвертая грузинская этническая общность — «настоящие абхазы». И якобы в позднее Средневековье их вытеснили из Абхазии «псевдоабхазы» — люди, говорящие на адыгском языке и спустившиеся в регион из предгорий Главного Кавказского хребта, а также с Северного Кавказа. На эту теорию абхазский писатель Фазиль Искандер позднее ответил резонным вопросом: «Если абхазы — это обабхазенные грузины, то куда делись абхазы, которые их обабхазили?»

Фотогалерея

Абхазия сегодня

Смотреть

С другой стороны, абхазский историк Семен Ашхацава и его последователи еще с начала прошлого века утверждали, что в Средневековье «не Абхазия входила в состав Грузии, а наоборот, Грузия входила в состав Абхазии». Но он не смог ответить на не менее резонный вопрос: если в X–XI веках не Абхазское царство входило в состав Грузии, а Грузия (царство Багратидов) входила в состав Абхазии, то как же так получилось, что уже в XII веке все перевернулось?

Так или иначе, ни один уважающий себя историк никогда не оспаривал тот факт, что история единой грузинской государственности, потомком которой является современная Грузия, начинается с 975 года, когда на престол Абхазского царства взошел Баграт III Багратиони. А поворотным в истории всего Западного Кавказа (в том числе Абхазии и Грузии) стал XVI век — установление Османского владычества и принятие сначала абхазскими элитами, а затем и большинством абхазов ислама — в отличие от соседних грузинских княжеств и царств, где христианство сохранило позиции. Абхазия — одна из первых в мире христианских стран — с тех пор стала «землей Ислама». В XIX веке, когда Россия устанавливала владычество на Кавказе, большинство абхазов воспротивились царской администрации и после восстания 1866 года были вынуждены уехать в Османскую империю, став мухаджирами — «переселенцами из-за исламской веры в единоверную страну».

Абхазское восстание оказалось трагическим финалом Кавказской войны 1817–1864 годов. Абхазия почти опустела, но ее заселили грузины (мегрелы) из Западной Грузии, а также казаки. Тем не менее уже через 20–30 лет значительная часть абхазов смогла вернуться из Турции на родину.

Именно с XX века и начинается латентное, скрытое, а затем и открытое грузино-абхазское противостояние «за землю и идентичность», усиливавшееся в течение всего века по мере неуклонного изменения демографического баланса Абхазии в пользу грузин.

К 1992 году грузины составляли приблизительно 45% населения (около 240 тыс. человек), а абхазов было только около 18%.

В последние годы существования Советского Союза Владислав Ардзинба стал одним из главных авторов идеи уравнения союзных республик с их автономиями, что для Грузии означало расчленение на четыре части в составе СССР и потерю Абхазии. И это еще до движения за выход Грузии из состава Советского Союза и событий 9 апреля 1989 года, когда после очередного абхазского воззвания о выходе из состава Грузинской ССР на проспекте Руставели в Тбилиси начался митинг. Он был разогнан с применением сил внутренних войск МВД СССР и Советской армии, в результате чего погиб 21 человек.

А уже в июле того года в Сухуми произошли первые грузино-абхазские столкновения на этнической почве. Жертвы были с обеих сторон. Так стороны векового конфликта и подошли к Рубикону 14 августа.

Чехословацкие иллюзии

После завершения грузино-абхазской войны тотально ее проигравший Эдуард Шеварднадзе победил в другой войне — гражданской. Затем, уже с 1994 года, он начал проводить политику «возвращения Абхазии путем уступок России».

Президент Грузии часто ездил к Борису Ельцину, всячески пытаясь понять, в обмен на какие уступки Кремль мог бы выступить за возвращение Абхазии грузинской стороне. Судя по всему, он искренне не понимал, что тогда таких уступок даже теоретически быть не могло: Россия, ослабленная после распада СССР, не могла рисковать недовольством родственных абхазам адыго-черкесских элит на Северном Кавказе и, по сути, провоцировать новую войну в Абхазии параллельно с первой войной в Чечне.

Все аргументы Эдуарда Шеварднадзе вроде «будем вместе против наших общих сепаратистов» и «чеченский полевой командир Шамиль Басаев учился воевать в Абхазии» результата не возымели. Поэтому президент Грузии скорее импровизировал. Например, в историю вошло крещение министра обороны РФ Павла Грачева в храме Ананури на Военно-Грузинской дороге в марте 1995 года. Крестины, как водится, переросли в грандиозное грузинское застолье с пышными тостами. Но мало кто понимал, что геополитические сдвиги, тем более исторического характера, не сильно зависят от личных симпатий или антипатий министра обороны и даже президента ядерной державы.

Фотогалерея

Битва за автономию Абхазии

Смотреть

Тем не менее сразу после начала первой военной кампании в Чечне Борис Ельцин ввел частичную блокаду Абхазии. В свою очередь, Эдуард Шеварднадзе в 1995 году подписал с Павлом Грачевым договор об учреждении на территории Грузии четырех российских военных баз: в Тбилиси, Ахалкалаки, Батуми, а также в Гудауте (то есть в Абхазии). При этом в договоре сроком на 25 лет прямо указывалось, что документ будет ратифицирован и вступит в силу только после «восстановления территориальной целостности Грузии».

Одновременно с этим Эдуард Шеварднадзе передал грузино-турецкую границу под охрану пограничным войскам РФ. Грузинский лидер явно надеялся, что в обмен на эти шаги Москва обеспечит восстановление территориальной целостности страны и возвращение грузинских беженцев в Абхазию. Хотя, по сути, в обмен президент Ельцин мог предложить лишь одно: сохранение статус-кво по положению на 1994 год, когда на пограничной реке Ингури разместились российские миротворцы, а Москва не признавала независимость Абхазии.

В 1997 году тогдашний министр иностранных дел РФ Евгений Примаков активно включился в грузино-абхазское урегулирование. На него в Грузии очень надеялись, считая земляком: Примаков вырос в Тбилиси, и у него там действительно было много друзей. Кавказская ментальность, похоже, вновь не позволила понять, что исторические вопросы не решаются воспоминаниями детства и отрочества.

В том же году господин Примаков уговорил Владислава Ардзинбу (к тому времени уже избранного президентом Абхазии) вместе полететь в Тбилиси.

Многочасовые переговоры в резиденции Эдуарда Шеварднадзе завершились выработкой лукавой формулы разрешения векового конфликта: создание «общего грузино-абхазского государства» (двухсубъектной федерации по типу Чехословакии) и наделение Абхазии самыми широкими полномочиями.

Естественно, имелось в виду, что Грузия с российскими военными базами и миротворцами на своей территории остается в сфере влияния РФ и ни о каком НАТО помышлять не будет — иначе окончательно потеряет Абхазию, ставшую «равноправным субъектом федерации».

Но этот проект провалился сразу, как только встал ребром главный вопрос — о возвращении грузинских беженцев. Абхазская сторона выступила категорически против возвращения грузин куда-либо, кроме Гальского района. Да и это лишь потому, что считала гальцев «огрузинившимися во времена Лаврентия Берии абхазами».

Срыв этих договоренностей стал последней каплей, заставившей Эдуарда Шеварднадзе резко изменить геополитическую ориентацию страны.

В 1998 году он демонстративно уволил министра обороны Вардико Надибаидзе — того самого, при непосредственном участии которого в Грузии крестили Павла Грачева. Затем он потребовал вывода российских пограничников со всех внешних границ Грузии и, наконец, в интервью японским журналистам произнес: «В 2005 году Грузия постучится в двери НАТО».

Как Грузия, Южная Осетия и Абхазия живут вместе порознь

Затем в интервью «Ъ» господин Шеварднадзе эту фразу повторил, но при этом всячески давал понять, что о противопоставлении России речи не идет: «Я говорю не о прозападной или пророссийской ориентации, а о демократической ориентации Грузии… Мы с Россией движемся в одном направлении. На некоторых участках этого общего направления интеграции в евро-атлантические структуры Россия нас опережает. Я подтверждаю, что в 2005 году Грузия активно постучится в двери НАТО, но это не значит, что двери откроются немедленно. И в этом процессе нам вряд ли удастся опередить Россию». В Москве, однако, заявление вызвало резко негативную реакцию.

Окончательно утвердить «новую линию» президент Грузии не успел. В стране произошла «революция роз» 2003 года. Эдуард Шеварднадзе поселился в своей резиденции в Крцаниси и приступил к сочинению мемуаров. Новый президент Михаил Саакашвили свой первый визит совершил в Москву. Но политик, на могиле величайшего грузинского правителя Давида IV поклявшийся «объединить родину», не хотел смириться с тем, что мог предложить ему президент РФ Владимир Путин.

По сути, это было то же, что и во времена Бориса Ельцина,— сохранение статус-кво в Абхазии и Южной Осетии, непризнание бывших грузинских автономий, но с условием лояльности грузинского руководства к «общим рамкам» политики Москвы на постсоветском пространстве.

Новый 2005 год президент Саакашвили уже встретил не в столице возглавляемого им государства, а в Киеве, на Майдане, где активно поддержал украинских революционеров. Более того, начиная с 2005 года Михаил Саакашвили и его команда активно продвигали идею «ненасильственной революции» всюду на постсоветском пространстве. А один из ближайших соратников грузинского президента, Гиви Таргамадзе, засветился на конспиративной квартире при обсуждении с российскими оппозиционерами подготовки к «московскому майдану».

О том, что Кремль такого долго терпеть не будет (особенно на фоне все более активного вовлечения НАТО и США в дела на постсоветском пространстве и с учетом исторического прецедента признания независимости Косово в 2008 году), говорило многое. Президент Путин так и сказал в начале того года на пресс-конференции, говоря о косовском прецеденте: «Россия не собирается обезьянничать или действовать зеркально, но у нас есть домашние заготовки и мы знаем, что будем делать».

Разразилась августовская «пятидневная война», в результате которой РФ, по сути, установила военно-стратегический контроль над Центральной Грузией: южноосетинский город Цхинвал — это почти в точности географический центр Грузии.

Грузия, Абхазия и Украина

Главный, причем сейчас все более актуальный, вопрос периода после «пятидневной войны» — готова ли Россия стратегически рассматривать Абхазию как действительно независимое государство. То есть окончательно закрыть страницу истории, когда Грузия была ее «агентом» и опорой на Южном Кавказе, а лояльность Тбилиси во многом достигалась непризнанием независимости Абхазии и Южной Осетии.

До недавнего времени казалось, что стратегическому влиянию Москвы на важнейший с точки зрения долгосрочных интересов регион постсоветского пространства ничего не угрожает.

Как живет сегодня Нагорный Карабах

Однако начиная с 2020 года — со второй карабахской войны, которая показала очевидное усиление связей Турции и Азербайджана, а также с последовавших событий вокруг Украины — стало ясно: Грузия, несмотря на поражение в «пятидневной войне», по-прежнему остается главным «альтернативным транспортным коридором» (причем в целом неподконтрольным РФ) из Центральной Азии на Запад, минуя Россию. Все стратегические коммуникации, проложенные еще при Эдуарде Шеварднадзе в обход России, продолжают стабильно функционировать вне зависимости от нахождения российских войск в Южной Осетии и Абхазии. Среди них, например, нефтепроводы Баку—Тбилиси—Джейхан и Баку—Тбилиси—Супса, газопровод Баку—Тбилиси—Эрзрум и новый железнодорожный маршрут Баку—Тбилиси—Карс.

Недавно председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен подписала в Баку декларацию о существенном увеличении транзита природного газа из Каспийского бассейна в Европу, минуя Россию по так называемому Южно-Кавказскому коридору, то есть через территорию Грузии. Никогда не снимался с повестки и вопрос о прокладке стратегического газопровода по дну Каспийского моря.

Более того, с момента начала специальной военной операции на Украине центральноазиатские государства и даже Китай провели интенсивные консультации с Тбилиси и Баку о перенаправлении значительной части грузов по тому же коридору, поскольку впервые усомнились в стратегической стабильности российского транзитного маршрута. Стоило Москве на несколько дней закрыть Новороссийский терминал для казахстанской нефти, как сразу выяснилось, что черноморские порты Грузии вполне могут служить альтернативой даже сейчас. А тем более послужат ею после завершения строительства глубоководного порта Анаклиа на западе Грузии неподалеку от Абхазии.

Таким образом, готовность Тбилиси продолжать тесное взаимодействие с НАТО, США и ЕС по-прежнему создает России проблемы, ни одну из которых ей не удалось решить «пятидневной войной», а также признанием независимости Южной Осетии и Абхазии.

Стоит также присмотреться к трениям между Москвой и Сухумом, порой возникавшим и ранее, а в последнее время обострившимся. Среди вызывающих разногласия тем, например, вопрос о принадлежности дачи Никиты Хрущева в Пицунде и предоставление гражданам РФ права покупать квартиры в Абхазии. И дело даже не в том, что власти РФ якобы горят желанием обеспечить россиян недвижимостью в райском уголке. Речь о гораздо более значимых стратегических рисках и вызовах. Эти квартиры и дома, некогда принадлежавшие грузинским беженцам, «зарезервированы» абхазскими властями для потомков тех самых абхазских мухаджиров. Согласно законам Абхазии, они имеют право покупать эту недвижимость и селиться в ней.

Сейчас этот процесс застопорен, но если на фоне украинского кризиса и его последствий Запад решит более активно включиться в грузино-абхазское урегулирование, подталкивая Тбилиси к историческим компромиссам, то рано или поздно процесс переселения турецкой абхазской диаспоры в Абхазию начнет развиваться бурными темпами. И Абхазия, связанная с адыго-черкесским миром Северного Кавказа кровными этнокультурными узами, вместо превращения в «продолжение Большого Сочи» станет важнейшим партнером Турции. Там сейчас живет огромная (до 1 млн человек) абхазо-адыгская диаспора.

В любом случае дальнейшие изменения, связанные с происходящим на Украине историческим переломом, не могут не коснуться всех других «региональных узлов», включая грузино-абхазский. Ни в Тбилиси, ни в Сухуме этого пока, однако, не понимают. А может, и не хотят понять, то есть прочувствовать горячее дыхание истории в ее переломный момент. Как в VIII веке, когда именно процессы в Византии привели к причудливому грузино-абхазскому сплетению.

Георгий Двали, Тбилиси; Павел Тарасенко

Меню сайта

«Коммерсантъ» для Android

Абхазский разлом

«Ъ» разбирался в причинах и последствиях войны Грузии и Абхазии 1992–1993 годов

Грузинский Рубикон

Как политику Тбилиси до сих пор определяет «курс 9 апреля»

Недовольны все

Какой была и какой стала Абхазия — в фотопроекте “Ъ”

В глубь веков

Фотогалерея

Абхазия сегодня

Чехословацкие иллюзии

Фотогалерея

Битва за автономию Абхазии

Как Грузия, Южная Осетия и Абхазия живут вместе порознь

Грузия, Абхазия и Украина

Как живет сегодня Нагорный Карабах

24.04.2024

Фонбет

Международный фестиваль адаптивного футбола «FONBET Стальная воля» стартовал в Сочи

24.04.2024

ПАО Банк «ФК Открытие»

«Открытие Private Banking» устроил иммерсивный ужин для клиентов в Санкт-Петербурге

24.04.2024

АО «Банк ДОМ.РФ»

С начала года ипотеку по QR-коду оформили 3 тыс. семей

24.04.2024

ЛАНИТ

НОРБИТ объединил все аптеки «Фармаимпекс» общей программой лояльности

Лента