|
Парты решают все |
По конечному результату
За то время, что газета Financial Times публикует рейтинги MBA-образования, цели составителей не изменились. Главная задача рейтинга — помочь потенциальным студентам сделать правильный выбор. Чем больше карьерных преимуществ и возможностей для финансового роста дает образование, тем выше позиция школы в рейтинге. Поэтому основные параметры рейтинга 2005 года, как и прежде, зависят исключительно от опроса выпускников.
Леонид Евенко, президент Российской ассоциации бизнес-образования: Интересно сравнить рейтинг Financial Times с другими рейтингами школ бизнеса. В частности, американскими — журналов US News and World Report и Business Week. Первые десятки американских бизнес-школ во всех трех рейтингах практически совпадают — разница в позициях двух-трех школ в основном из второй десятки,— в то время как вверху рейтингов одни и те же школы бизнеса, которые меняются местами. Рейтинг US News возглавляет все тот же Гарвард, хотя, по рейтингу Business Week, стабильным лидером является школа бизнеса Северо-Западного университета (Kellog); она в других рейтингах пятая и одиннадцатая. В принципе это несущественно, так как присвоение того или иного конкретного места существенно зависит от методики оценки, от состава показателей, которые кладутся в основу рейтинга, и от того, как они взвешиваются. Важно, что одни и те же школы находятся, что называется, on the top of the list, то есть в числе явных лидеров. И это следует учесть тем, кто пытается составлять рейтинги российских школ бизнеса, а также тем, кто эти рейтинги читает и анализирует.
Из самой методики рейтинга Financial Times, да и других рейтингов, видно, что бизнес-образование и особенно программы МВА — это инструмент содействия карьере. Среди показателей оценки — почти исключительно характеристики зарплат и занятости: процент роста зарплаты до и после окончания школы (от 19 до 91%); уровень заработной платы через три года после окончания школы (высший — это $162 тыс. у выпускников Гарварда); успешность в получении желаемой работы после окончания школы бизнеса; прогресс в достижении целей обучения и карьерных целей; наконец, окупаемость программы, характеризуемая отношением стоимости программы к зарплате, полученной в первые три года. Financial Times в отличие, скажем, от Business Week практически не использует какие-либо "академические индикаторы" оценки программ МВА, за исключением числа публикаций преподавателей в 40 ведущих профессиональных изданиях.
С китайским акцентом
Список лучших МВА-школ 2005 года не стал неожиданностью ни для кого. Как и в прежние годы, ведущие позиции занимают школы бизнеса США. Их доля в общем рейтинге 100 бизнес-школ составляет 62%, в числе первых двадцати — 75%, в первой десятке — 80%. Возглавила список школа Вартон (University of Pennsylvania, Wharton), но к ней присоединилась Гарвардская школа бизнеса (Harvard Business School), занимавшая ранее второе место. За ними следуют бизнес-школа Колумбийского университета (Columbia Business School), бизнес-школа университета Стэнфорд (Stanford University GSB). Шестую, седьмую и девятую позиции заняли школы бизнеса университетов Чикаго (University of Chicago GSB), Так Дартмутского колледжа (Dartmouth College, Tuck), Стерн Нью-Йоркского университета (New York University, Stern) и школа менеджмента Йельского университета (Yale School of Management). Из европейских школ в первую десятку рейтинга попали британская Лондонская школа экономики (London Business School) и французская Международная школа администрирования (INSEAD).
Несмотря на то что в последние годы никаких сенсационных изменений в позициях лидеров не произошло и верхние строчки по-прежнему занимают американские школы, эксперты смогли разглядеть в нынешнем рейтинге Financial Times несколько очевидных тенденций. В частности, они отмечают рост престижа китайских школ бизнеса. Пример — пекинская школа Ceibs, которая всего за два года переместилась с 90-го на 22-е место. Впрочем, это неудивительно: с ростом влияния Китая в экономике происходит медленная, но верная китаизация мирового бизнес-образования.
Вторая тенденция — рост престижа латиноамериканских школ, многие из которых установили тесные партнерские отношения с североамериканскими и европейскими университетами. Пока эти школы, такие как мексиканская Ipade, еще далеки от первых строчек рейтинга, но они, по мнению многих экспертов, обладают хорошим потенциалом развития, так что можно предположить, что вслед за китайским прорывом в группу лидеров последует еще один прорыв — латиноамериканский.
Леонид Евенко: В целом, однако, Financial Times достаточно осторожна в присвоении рейтинга неанглосаксонским школам (во всем рейтинге их около 20%). От каждой такой страны в рейтинг попали одна-две школы с достаточно большими традициями. Естественно, что ни одной школы из Восточной Европы в рейтинге нет.
На своей территории
По мнению специалистов по подбору кадров, у российских работодателей иностранные дипломы MBA ценятся выше российских, а американские — выше европейских. Анна Кофф, партнер компании RosExpert: Российские работодатели предпочитают дипломы международных бизнес-школ, причем американские котируются выше европейских. Наиболее предпочтительны из американских — Harward, Kellog, Wharton, Stanford, из европейских — INSEAD, London Business School. В некоторых случаях работодатели выдвигают диплом MBA в качестве обязательного критерия. Это обычно продиктовано позицией, на которую ищется кандидат. Например, директор по стратегии, финансовый директор. В некоторых компаниях степень MBA имеют практически все топ-менеджеры, и этот признак стараются сохранять, приглашая новых управленцев.
Однако, по мнению экспертов, потенциальные российские студенты бизнес-школ, как и работодатели, ориентируются не столько на показатели международных рейтингов, сколько на престиж учебного заведения. Анна Рубальская, руководитель отдела по работе с образовательными организациями компании Begin Group: Учитывая тот факт, что выпускников западных программ МВА не так много на российском рынке труда, разбиение по школам для опроса вряд ли имеет смысл на данный момент. Важен и очевиден только тот факт, что работодатели в первую очередь обращают внимание на брэнд. Если школа находится на первых 10-15 позициях рейтинга, то, безусловно, это будет оценено работодателем. Правда, существуют некоторые исключения. Некоторые западные школы более популярны среди российских студентов, чем другие (это Duke, INSEAD, Cranfield). Сообщества выпускников этих школ сильны в России и известны общественности, работодателям, которые ценят выпускников этих школ. Хотя, например, Cranfield School of Management занимает всего лишь 58-е место в последнем рейтинге FT, а Duke — 18-е место. Но эти школы благодаря активной политике в России и известности на российском рынке высоко ценятся работодателями. И наоборот. Например, LBS или IMD из-за меньшей активности в России меньше ценятся среди потенциальных студентов и работодателей, хотя и занимают ведущие позиции в мировых рейтингах.
Тем не менее представители российских школ бизнеса уверены, что ориентироваться на международные рейтинги следует с поправкой на российскую реальность. Леонид Евенко: Для российских школ бизнеса рейтинг Financial Times в нынешнем виде объективно не очень интересен, так как они работают на других рынках и в другой экономике. Говорить о том, что средний выпускник российской школы бизнеса через три года после выпуска может получать зарплату выше $100 тыс. в год, если только он не ангажирован в международную компанию, в наших условиях несерьезно, а следовательно, ни одна из наших школ не сможет подступиться к списку элитной сотни школ мира. Это не значит, что уровень бизнес-образования, даже по программам МВА, так уж отстает от западного. Наши ведущие бизнес-школы, конечно, сильно отличаются от очень богатых и финансами, и высококлассной профессурой лидеров мирового бизнес-образования. Однако в сравнении со средними если не американскими, то европейскими школами (которые, может быть, и не попали в данный рейтинг) они вполне конкурентоспособны. Тем более если учесть преподавание на русском языке и ориентацию на опыт ведения бизнеса в России. Однако они работают на локальном рынке, пока еще отгороженном от рынка мирового, где соревнуются участники названных рейтингов. Нас разделяет языковой барьер — лишь некоторые узкоспециализированные, эксклюзивные программы в России преподаются на английском языке для потенциальных работников иностранных компаний,— а также ценовой барьер: дороже $10 тыс. в год — а чаще за все два года обучения — на нашем внутреннем рынке программы МВА, например, отечественного происхождения пока не продаются. Поэтому пока еще гипотетическое попадание в рейтинг Financial Times, конечно, может быть желательным по статусным соображениям. Однако, даже если отвлечься от того факта, что оно практически нереально, это и не даст особых преимуществ, поскольку школа, которая может претендовать на подобный рейтинг, по определению уже является лидером в российских условиях.
ЕКАТЕРИНА ЛЮБАВИНА
Рейтинг международных школ MBA 2005 года