В зависимости от методики подсчета российские исследователи Игорь Климин, Авенир Корелин, Сергей Пушкарев и другие авторы указывали на то, что в 1907–1915 годах примерно от четверти до трети домохозяев расстались с общиной, а около четверти успели закрепить наделы в собственность. В одной великорусской губернии — Псковской — доля хуторских дворов даже превысила четыре пятых от их общего количества. Производил впечатление объем работ, выполненных ведомством Кривошеина. Речь шла о создании на местах землеустроительных комиссий (в 1912 году они действовали в 463 уездах 47 губерний Европейской части России) и особых банковских отделений по продаже в рассрочку сельским обывателям участков бывшей помещичьей земли, о подготовке агрономов (2810 человек на 1908 год и уже 9935 — на 1913-й) и проведении других мероприятий. Если в январе 1907 года численность землемеров составляла около 600 человек, то в 1914-м их насчитывалось 7 тыс.
В 1908–1913 годах стоимость фондов сельского хозяйства выросла с 11,8 млрд до 13,1 млрд руб. В 1888–1898 годах средний сбор зерновых в европейских губерниях составлял примерно 512 кг с гектара, а в 1909–1915 годах — почти тонну. В 1913 году, по сравнению с концом XIX века, совокупный ежегодный урожай страны возрос почти в два раза. В 1911–1915 годах по сравнению с 1901–1905 годами выросли посевные площади, поголовье лошадей и свиней. Неурожай 1911 года, как позднее отмечал экономист и статистик Борис Бруцкус, оказался «сравнительно легко перенесен и не мог остановить прогрессивного развития сельского хозяйства». В то же время Кривошеин считал полезным поддерживать развитие кустарных промыслов, стимулировавших частную низовую инициативу. Здесь он встретил поддержку со стороны императрицы Александры Федоровны, одно время даже называвшей главноуправляющего своим другом.
Накануне Великой войны, как показал Игорь Климин, основная масса российского крестьянства составляла зажиточно-середняцкую группу населения. По переписи 1912 года, 14,1% хозяйств имели трех и более лошадей, 22,1% — двух, 32,1% — одну, остальные (почти треть) были безлошадными. В 1909–1913 годах в европейских губерниях наемный работник мог заработать на хозяйских харчах за летний сезон от 50 до 90 руб. Корова на рынке стоила 50–60 руб., лошадь — 65–67 руб. В августе 1913 года в России работала германская комиссия, знакомившаяся с состоянием сельского хозяйства. Ее руководитель профессор Губерт Аугаген резюмировал: «Если землеустроительная реформа будет продолжаться при ненарушении порядка в империи еще десять лет, то Россия превратится в сильнейшую страну в Европе». Для неполных восьми предвоенных лет это был все-таки ощутимый результат, заложивший традицию землепользования, которой вместе с тем не хватило исторического времени. И в том заключалась большая заслуга Александра Кривошеина.