визиты
Вчера президент России Владимир Путин прилетел в Гамбург. Но специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА гораздо больше заинтересовало, что в Гамбург вместе с ним летел министр финансов России Алексей Кудрин.
Канцлер Германии Герхард Шредер появился в аэропорту Гамбурга минут за пять до того, как здесь приземлился самолет президента России. Когда канцлер шел к трапу, его окликнули российские журналисты. Он подошел и, не чинясь, рассказал, что будет обсуждать с господином Путиным экономические вопросы. Его, например, безумно интересует проблема молодежного обмена по линии вузов между нашими странами.
— А Украина? — спросили канцлера.Украина канцлера, похоже, не интересует. Он безразлично махнул рукой и пошел к трапу.
— Так что же будет с Украиной? — раздался еще один вопрос вдогонку.Канцлер обернулся и покачал головой, что, видимо, должно было означать: "Ах, и не спрашивайте!"
И в самом деле: разве не очевидно, что о судьбе Украины в Гамбурге спрашивать некого?
В этот день многие вопросы оставались без ответов. В самолете из Москвы в Гамбург министр финансов России Алексей Кудрин, подойдя к журналистам, не ответил на вопрос, что из себя представляет проснувшаяся знаменитой компания "Байкалфинансгрупп", выигравшая накануне аукцион по "Юганскнефтегазу". Эта тема вызывала ажиотажный журналистский интерес. Так вот, господин Кудрин не смог или не захотел удовлетворить его. Он сказал, что не знает, кто это такие, и даже спросил, знаем ли мы, журналисты, сколько разных компаний работает в России, но потом добавил, что все-таки "не иголка в стоге сена, узнаем".
В общем, такое впечатление, что и правда человек не в курсе последних новостей.Зато господин Кудрин уверенно рассуждал о том, что знал, то есть о последних налоговых проверках (все они, по его данным, плановые, и никому не следует их бояться).
— Общество и бизнес чего беспокоятся? — спросил господин Кудрин.— Что кто-то использует налоговые проверки как административный ресурс, как средство давления. Вот если бы вы были уверены, что это объективная проверка, никто бы не переживал.
И он начал спрашивать журналистов одного за другим, переживали бы они, если бы знали, что налоговые проверки являются объективными.
— Нет,— говорили коллеги.— А вы? — обращался он к следующему журналисту.
— Нет-нет, что вы,— успокаивали его.
— А вы? — обращался он к следующему журналисту.
Когда журналисты кончились бы, он дошел бы и до бортпроводниц, но тут я не выдержал и переспросил его:
— А вы?Господин Кудрин пару минут после этого, сбившись с мысли, еще что-то говорил про компанию ЮКОС, которую он не считает успешной, но взгляд его был рассеян.
— Что-что вы сказали, простите?! — вдруг засмеявшись, с вызовом наконец произнес он.
Это и был его ответ. Очевидно, идея состояла в том, что господин Кудрин на самом деле все равно переживал бы — даже если бы знал, что налоговые проверки носят объективный характер.
Если бы я хотел зайти еще дальше, то мог бы предположить, что господин Кудрин вообще не верит в объективность налоговых проверок. Но я что-то не хочу.
Пока господа Путин и Шредер беседовали один на один в отеле, где поселился президент России, в здании городской ратуши бургомистр Гамбурга Оле фон Бойст готовился встретить их обоих.
Было известно, что господин Путин готовится подарить Гамбургу копии нескольких документов, напрямую касающихся этого города. Так, у него была с собой копия письма российского резидента в Гамбурге И. Ф. Беттигера князю В. Л. Долгорукому с уведомлением о признании властями вольного города Гамбурга императорского титула Петра I, датированного 13 марта 1722 года, а также копия поздравительной грамоты города Гамбурга великому князю Павлу Петровичу по случаю обручения великого князя Александра Павловича с принцессой Баденской Луизой-Марией-Августой (5 августа 1793 года).
С таким же (и даже большим) успехом президент России мог бы преподнести немцам копию картины Рубенса "Тарквиний и Лукреция".
В зале, где должна была произойти встреча, по разные стороны стояли члены двух делегаций, российской и немецкой. Среди немцев я заметил бывшего президента СССР Михаила Горбачева. Он с какой-то странной тревогой посматривал на входную дверь, словно чего-то опасаясь. И ведь не зря.
Владимир Путин и Герхард Шредер вошли в зал, смеясь. Весь их вид демонстрировал высокий уровень взаимопонимания между народами двух наших стран. Владимир Путин поприветствовал город Гамбург, побратим Санкт-Петербурга.
— Для меня,— сказал он,— с Гамбургом связаны очень хорошие воспоминания.Действительно, в книге "От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным" он вспоминает, как привел семейную пару, своих старинных друзей, которые приехали в Германию из Советского Союза всего на несколько дней, на стриптиз в ночной клуб. Там дама, увидев, что один негр делает, выйдя на сцену с одной бедной белой девушкой, упала в обморок.
— И мы в машине с канцлером решили, что Гамбург — один из лучших городов Германии, а на мой взгляд — самый лучший,— закончил господин Путин.
Немцы, жители Гамбурга, остались в восторге от этого замечания. Реакция немцев из других земель Германии пока неизвестна.
Напомнив, что русские появились в Гамбурге еще в 1615 году, Владимир Путин приступил к вручению муляжей (так они правильно называются) документов. Немецкий бургомистр с огромным интересом углубился в их изучение. Тем временем господину Путину стали представлять членов делегаций. С кем-то он здоровался за руку, с кем-то обнимался. С кем-то считал нужным сфотографироваться.
Только одного человека он несколько раз буквально обошел стороной.Это был помрачневший Михаил Горбачев.