В Москве на Зоологической улице открыли "Завод" — новое здание Государственного центра современного искусства. О первых изделиях этой художественной фабрики рассказывает ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Торжественная церемония затягивалась — ожидали Михаила Швыдкого. Вместе со всеми ждал и президент академии художеств Зураб Церетели, представленный как "лучший друг всех художников". Он зашел по-соседски (рядом расположена его мастерская) и светился благодушием: маленький "Завод" явно не конкурент его налаженному музеепроизводству. Пока ГЦСИ вел свою стройку, он успел открыть три музея в Москве. Глава Роскультуры Швыдкой опоздал на полчаса, на ходу, как всегда, изящно сострив про "заводскую проходную, что в люди вывела меня". Но что такое полчаса по сравнению с десятилетием, за которое московская художественная общественность, по правде говоря, уже устала ждать чего-либо от ГЦСИ.
А ведь ждала. Единственная в России государственная институция, занимающаяся современным искусством, возникла в 1992 году по инициативе Леонида Бажанова, в то время занимавшего должность ни много ни мало заместителя министра культуры, а ныне художественного руководителя ГЦСИ (интервью с ним см. во вчерашнем Ъ). В те, еще перестроечные времена казалось, что официальным искусством покончившей с советской властью России должен стать некогда подпольный и оппозиционный авангард. Однако деятельность ГЦСИ долгое время продолжала быть почти подпольной и сводилась в основном к собиранию коллекции, которая оставалась недоступной для публики за неимением достойного помещения. В 2000 году ГЦСИ поселился в так называемом Доме Поленова. В мансарде особнячка возле зоопарка регулярно проводились выставки, лекции и мастер-классы, но в сугубо клубной атмосфере этих мероприятий ничто не указывало на то, что речь идет о программе государственного учреждения, аналогом которого является, например, знаменитый парижский Центр Помпиду, официально именующийся Национальным музеем и центром современного искусства.
Главное, что удалось создать ГЦСИ,— это сеть своих филиалов по всей стране. В 1995 году открылся филиал в Петербурге, в 1997-м — в Нижнем Новгороде, причем в его распоряжении сейчас старинный Арсенал в нижегородском Кремле, в том же году открылся филиал в Калининграде, а в 1999 году начал функционировать Екатеринбургский ГЦСИ. Эти центры стали настоящими форпостами современного искусства в провинции, до этого не избалованной авангардистскими выставками. Более масштабные и официозные проекты в области современного искусства перешли в ведомство других организаций. Московская биеннале, российский павильон на Венецианской биеннале или статусные международные выставки вроде "Москвы--Берлина" перешли в ведомство музейно-выставочного центра РОСИЗО, музейные ретроспективы современных российских классиков проводят Третьяковская галерея и Русский музей, а редких западных звезд contemporary art привозит то Эрмитаж, то Московский дом фотографии, а то и вовсе частные галереи, как, например Stella Art.
Новое здание ГЦСИ стало первым в Москве зданием, предназначенным специально для современного искусства, чье строительство финансировалось из государственного бюджета. Собственно говоря, речь идет о реконструкции расположившегося на той же Зоологической улице лампового завода: промышленные здания, как показывает мировой опыт лучше всего подходят для этих целей — достаточно вспомнить лондонскую Tate Modern, перестроенную из электростанции. Архитектор Михаил Хазанов сделал все, чтобы превратить бывший цех в настоящее достижение современной архитектуры. Теперь в нем наконец можно увидеть главные хиты коллекции ГЦСИ. В еще не совсем доведенном до ума здании выставлены эффектные инсталляции главных художников 90-х: "Комната моего дяди" Ильи Кабакова, "Собачья гостиница" Олега Кулика, показанный на Венецианской биеннале 2001 года "Абак" Сергея Шутова (молящиеся фигуры в черном).
Правда, само помещение выглядит нарочито суровым и не слишком дружелюбным к публике — видимо, чтобы та не забывала, что восприятие современного искусства — тяжелый труд, а не развлечение. Да и самому государственному центру придется потрудиться, чтобы в конце концов прийти в соответствие со своим официальным статусом.