В прежние годы на память от проданной машины было принято оставлять себе ключи. И в этом даже что-то есть. Висящие на привычном крючке в прихожей или лежащие на столике, они создают что-то вроде иллюзии того, что автомобиль еще у владельца. Странное явление, но раньше встречалось часто. А сейчас и автомобильных ключей как таковых нет. Но наша история совсем про другую память о проданном автомобиле.
Фото: Иван Баранцев
Фото: Иван Баранцев
Московский адвокат Михаил Стацевич коллекционировал антиквариат, в том числе и старинные автомобили, которые покупал и продавал, но от каждого оставлял себе на память какие-то детали. Самым главным автомобилем его жизни стал американский Buick 1929 года выпуска. Именно благодаря этому родстеру адвокат и прославился в сообществе московских коллекционеров еще советских времен.
«Бьюик» достался Стацевичу в 1982 году в идеальнейшем состоянии. Прежний владелец привез его из Америки еще в 1930 году и практически им не пользовался. Вместе с автомобилем он привез в СССР и целый комплект запасных частей на все случаи жизни. Все это досталось Стацевичу вместе с «Бьюиком» и было перевезено в его гараж в Алтуфьево. Там же хранились и «сувениры» от «Хорьха» и «Мерседеса» – какие-то запасные части от мотора. Именно двигатель Михаил Михайлович считал самым главным и всегда покупал только автомобили с шестью или восемью цилиндрами. Поэтому и оставлял себе что-то от мотора.
Родной брат Стацевича был в этом полной противоположностью и хранил две огромные фары от двенадцатицилиндрового кабриолета «Хорьх», бывшего когда-то личным автомобилем генерала госбезопасности Кобулова, одного из соратников Берии. Куда подевался сам автомобиль, неизвестно.
Когда пришла пора расставаться с «Бьюиком», то на память Стацевич оставил себе поршень из комплекта запасных частей, привезенного еще первым владельцем. Всего же поршней было шесть – по числу цилиндров. Остальные пять Михаил Михайлович раздал друзьям и знакомым.
Сейчас его «Бьюик» стоит в экспозиции Музея техники Вадима Задорожного в Архангельском. Сам Михаил Михайлович умер почти десять лет назад, а где и у кого хранятся остальные пять поршней – никто не знает.